Форум » Непосредственно сама РИ » 19 июля – 10 августа 1876 года Свадебное путешествие Эрика и Женни (продолжение 6) » Ответить
19 июля – 10 августа 1876 года Свадебное путешествие Эрика и Женни (продолжение 6)
Эрик де Вутвиль: 19 июля 1876г., воскресенье Всплывающие из-под воды огни и искрящийся смех любимой, который постепенно становится все тише и тише, удаляясь от меня… я пытаюсь крикнуть «Женни!», но губы не слушаются и вокруг только пляшущие огни факелов, освещающие мрачное подземелье… нет, не Оперы… это тайный ход из Лувра… сердце мучительно сжалось от резкой пронзающей боли… Я резко открыл глаза и почувствовал тяжесть головки любимой на моем плече. Уффф… медленно перевел дыхание. Счастье мое, ты здесь, спишь в моих объятиях. Я чуть повернул голову и в полумраке алькова разглядел, что любимая улыбается во сне блаженной улыбкой. Сердце наполнилось теплом и всепоглощающей нежностью. Как же я боюсь потерять тебя, свет души моей! И надо было присниться такому сну в нашу первую брачную ночь… Должно быть, я все еще не до конца поверил в свое невероятное, невозможное счастье. Волосок от упавшего на лицо локона защекотал носик моей прекрасной сказки, она смешно фыркнула, чуть пошевелилась и еще крепче обняла меня во сне. Теперь я уже улыбался такой же блаженной улыбкой, какую видел на лице жены. Плечо немного затекло, но мне не хотелось будить ее. Сколько сейчас может быть времени? На крайний случай я приказал Жану разбудить нас в двенадцать, чтобы не опоздать на четырехчасовой поезд. Но полдень еще похоже не наступил. И все-таки надо осторожно сменить позу. Очень медленно, не размыкая объятий я перевернулся на бок, головка Женни сместилась на мою руку, а носик уткнулся в мою грудь и легонько потерся о нее. Радость моя не спит? Или мне показалось?
Эрик де Вутвиль: Ах, слабость к разбойникам?! Как же, помню, помню… Коварный план, начавший складываться в моем разбойничьем мозгу неожиданно получил великолепное подспорье – любовь моя спросила меня об уголке для отдыха. - Должен быть. Сейчас отыщем… Минут через десять наши блуждания по аллеям привели нас к двухэтажному павильону, построенному в отличие от перестраивавшегося позже замка именно в эпоху барокко. - Заглянем внутрь, ваше сиятельство? Быть может, здесь найдется что-то более удобное, чем парковая скамья?
Женевьева де Вутвиль: Очаровательный небольшой павильон предстал перед нашими глазами. - Какой чудесный уголок! Вокруг павильона росли кусты шиповника все усыпанные цветами. - Это точно лучше, чем скамейка в парке! Надеюсь там есть кресло или диванчик? Я поспешила к двери и распахнула ее. Внутри было прохладно, но немного душно, потому что окна были закрыты. - Нужно открыть окна, пусть ветерок свободно гуляет внутри! Мы открыли окна и ветер ворвался внутрь, всколыхнув легкие занавеси и качнув цветы в вазах, расставленных на столе и по консолям у стен. - Вот теперь хорошо! И можно развалиться на этих оттоманках! Я тут же с удовольствием расположилась на одной из двух широких и мягких лежаков, буквально усыпанных маленькими подушечками.
Эрик де Вутвиль: Свежий воздух ворвался в комнату, радость моя устроилась на мягкой оттоманке, а я опустился возле на одно колено. - Вам удобно, ваше сиятельство? – она кивнула. – А может быть, все же поднимемся на второй этаж? Поймав ручку Женни, я поднес ее к губам и заглянул в глаза любимой.
Женевьева де Вутвиль: Я лениво потянулась, а Эрик опустился около оттоманки на колено и целовал мою руку, глядя мне в глаза...Ох, какой взгляд! - А что там на втором этаже? Какой-нибудь очередной сюрприз? Мой любимый муж улыбнулся загадочной улыбкой сфинкса. - Ох, темните, ваше сиятельство! Но, кажется,вам очень хочется пойти туда... Хорошо, пойдем! Эрик помог мне подняться и мы отправились на второй этаж.
Эрик де Вутвиль: Мы поднялись по широкой лестнице наверх. Так, теперь нужно вспомнить, в которой из четырех комнат находится… по-моему, в этой. Повернув от лестницы налево, я открыл вторую дверь и не ошибся: половину комнаты занимал огромный турецкий диван, низкий и заваленный несметным количеством подушек разного размера, вокруг него стояли такие же низкие столики на коротких резных ножках, инкрустированные наборным камнем столешницы сочетались с вышивкой на диванных подушках. Здесь окна были открыты, а на столиках расставлены фрукты, вино, вода, конфеты и засахаренные восточные сладости. Цветы благоухали в больших напольных вазах, расположенных по углам помещения. - Мне кажется, здесь будет уютнее, вы не находите, графиня? – улыбнулся я, пропуская Женни вперед. Последовав за моим счастьем, я закрыл дверь и запер ее на торчавший в замочной скважине ключ.
Женевьева де Вутвиль: Эрик открыл дверь одной из комнат, и я ахнула! - Вот так сюрприз! Восточная гостиная! Я обернулась к Эрику и увидела, что он повернул ключ в двери. - Что??? Что вы делаете, граф? Ваше сиятельство, это похищение? Вы хитростью заманили меня сюда! Да вы самый настоящий разбойник!!! Я выдала почти настоящее возмущение, отступая к дивану.
Эрик де Вутвиль: Испуг и возмущение были разыграны моей сказкой в лучших традициях наших безумных представлений для двух актеров и такого же количества зрителей, где первые и вторые являются одними и теми же лицами. - Разбойник! – с довольной ухмылкой комедийного злодея подтвердил я. – Вы еще не знаете всей глубины моего коварства, прекрасная сеньора! Сейчас я, - я поднял вверх указательный палец правой руки и выдержал драматическую паузу, - подхвачу вас на руки! Угроза была выполнена мгновенно и любовь моя поплыла по воздуху, кружась на моих руках. - А потом… зацелую… всю… Опустив счастье мое на диван, я сел рядом, намереваясь столь же неотвратимо привести в исполнение последнее обещание. - Любовь моя…
Женевьева де Вутвиль: Испуганно вытаращив на "коварного злодея" глаза, я изобразила отчаяние, картинно заламывая руки. - О, пощадите меня!!! И была подхвачена на руки графом-разбойником. Оказавшись лежащей на диване я смотрела в сумасшедшие глаза моего похитителя. - Пощаду я уже не жду...О, небо!!! Будь, что будет!!! Рука Эрика скользила по моей груди и он целовал мое лицо и шею нежно и страстно. Разве можно изображать покорную и безучастную жертву похищения, когда он целует так, что мурашки бегут по коже и страстным жаром наливается все тело! - Так вы похитили меня из любви?
Эрик де Вутвиль: «Жертва» смирилась со своей участью, я чувствовал, как под моими поцелуями и все более настойчивыми ласками Женни начинает трепетать всем телом. С ума можно сойти!!! - Из безумной, всепоглощающей страсти!!! О, мечта моя, ответь мне, ответь!!! В моем голосе прорвалась легкая хрипотца, рука проникла под подол платья и коснулась бедра выше чулка. Счастье мое застонала…
Женевьева де Вутвиль: Я возбуждалась все больше и больше от ласк моего любимого похитителя. - Такая страсть не может остаться без ответа... Теперь я обнимала и ласкала страстного возлюбленного, развязав его галстук и проникнув в вырез рубашки. Сюртук, жилет... - Все это нужно снять, я хочу почувствовать твое тело...узнать, горит ли оно так же ка мое сейчас... Это была потрясающая игра, которая оттягивала момент слияния и вместе с тем давала потрясающие ощущения...
Эрик де Вутвиль: Прекрасная мечта дерзкого похитителя вдруг сжалилась и ответила, да так, что голова моя пошла кругом… - Я пылаю... словно в жилах моих течет раскаленная лава… проверь, молю тебя, проверь… Моя рука под подолом платья стягивала уже второй чулок, но жесткий стоячий воротник не позволял мне поцеловать даже шейку возлюбленной – только лицо и руки до локтя. От этого неприступного кружевного бастиона необходимо избавиться. - Но как же мы узнаем, чье тело горячее, если тела наши не соприкоснутся? Теперь счастье мое боролась с пуговицами на моей рубашке, а я - с крючками на спине ее платья. При этом я упал на спину, вытащив из-под головы мешавшую мне подушку, а Женни оказалась сидящей на мне сверху, и мы целовались как безумные…
Женевьева де Вутвиль: Мое великолепное кружевное платье оказалось почти непреодолимым препятствием. Я и забыла, что оно цельнокроеное и снять его можно только расстегнув длинную застежку на спине. Совместными усилиями нам удалось стащить сюртук и жилет с Эрика, но мои крючки никак не хотели поддаваться под его пальцами, даже тогда, когда я сидела на моем похитителе верхом. - Стой, похититель, стой, ты разорвешь мою одежду... Подожди, умерь свой пыл... Но это легче сказать, чем сделать! Мне самой уже нужно было сдерживать страстное желание, потому что рубашка на Эрике была расстегнута и я уже ощутила его жаркое тело. Но... Я вдруг замерла, потом отвела руки Эрика и прижала их к дивану. - Тсссс! Сама пересела на диван, повернувшись к нему спиной... меня затопило сладостная, томящая, горячая нега, которая заставила меня выгнуться, закинув руки за спину и медленно расстегнуть три крючка на воротнике платья... Полуобернувшись к своему любимому разбойнику я взяла его руку и притянула к своей спине... - Теперь ты, но не спеши...крючки не терпят суеты...а страсть сильнее только станет, когда ты расстегнешь последний.... Дальше последовало такое дивное действо, что я думала, что совершенно лишусь разума...
Эрик де Вутвиль: Крючки абсолютно не поддавались моим безуспешным попыткам сладить с ними, а растущее возбуждение не способствовало сосредоточению на столь сложном занятии. Моей прекрасной похищенной пришлось остановить меня… Когда Женни расстегнула крючки на воротничке, я сглотнул подступивший к горлу комок, совершенно завораживающее зрелище… - Я буду любить тебя нежно... Я встал на колени, устроившись за спиной любимой, и прикоснулся губами к открывшемуся основанию шеи, потом расстегнул следующую застежку… постепенно показались спина и прекрасные плечи моего счастья. Мои губы следовали за открывающимися возможностями, но рубашка стала очередным препятствием на этом сладостном пути. Любовь моя вздрагивала и негромко постанывала, я ощущал ее сладкую муку и сам сходил с ума от разгорающегося и все еще сдерживаемого желания…
Женевьева де Вутвиль: Нежно...восхитительно нежно прикасались пальцы моего любимого к моей спине. Потрясающе нежно соскользнуло платье, потому что подкладка была шелковая... Одуряюще нежно руки Эрика скользнули под мою рубашку и стянули ее через голову...плавно...неспешно...нежно.... Эрик задержал мои руки поднятыми над головой и я почувствовала, как он приник к моей спине...руки моего любимого почти невесомо скользнули вниз по моей груди и опустились по животу... - Это...невыносимо.... Я стонала, прижимаясь к горячему телу моего сладострастного разбойника. - Оно еще горячее, чем мое...
Эрик де Вутвиль: Я осторожно опрокинул на мягкие подушки мою растворяющуюся в волнах страсти любимую. На ней оставались одни панталоны, от одного взгляда на совершенство ее красоты во мне заклокотал вулкан… Эти напрягшиеся бутоны сосков, как сладко приникать к ним! Мои руки стягивают с Женни последний лоскуток одежды, но на мне все еще надеты брюки… руки любимой стараются помочь мне избавиться от них, мы оба уже вне себя от жажды принадлежать друг другу… и… наконец-то!!!! ООООООО!!!! - Любовь моя!!!! Кричу… или шепчу? я, проникая в сладостное лоно…
Женевьева де Вутвиль: Мое тело уже освобождено от одежды, но любовь моя все еще не свободен, а его плоть просто рвется наружу. Наконец то и он свободен! И тут мы не выдерживаем оба, потому что наши ласки уже довели нас до точки кипения... - Входи...скорее...любовь моя... Мое тело становится таким гибким и податливым, я чувствую малейшее движение моего любимого. Мы сливаемся в одно целое, в единый организм. Движения Эрика доставляют мне запредельное наслаждение и я отвечаю на на них... Нежно...сейчас это слишком даже нежно...мне нужно что-то другое... - Сильнее! Еще сильнее!!! Ооооо!!!! Да!!!
Эрик де Вутвиль: Счастье мое движется мне навстречу, мы оба стремимся раствориться друг в друге, и получаем безумное наслаждение. Я слышу слова любимой и выполняю ее просьбу, но в таком ритме просто невозможно удержаться долго… - Оооооо!!!! Я не могу!!! Оооооо!!! Но любовь моя уже достигла вершины, я чувствую сотрясающие ее тело волны, снова и снова, и позволяю себе взорваться… Несколько минут мы лежим неподвижно, обнимая друг друга. - Тебе не тяжело, любимая? Она тихо хмыкает и прижимается ко мне еще крепче…
Женевьева де Вутвиль: Еще, еще и... волны экстаза уносят меня, поглощают и вздымают, но сейчас я не отключаюсь от реальности, не уплываю в сладкое небытие, я нахожусь в сладчайшем настоящем и ощущаю, как горячая лава изливается в меня, чувствую как содрогается тело моего любимого мужа и испытываю от этого беспредельное наслаждение. Это что-то новое для меня... Тяжело ли мне? - Я совсем не чувствую твоей тяжести...и...сама...сама совершенно невесомая! Одной рукой я обнимаю Эрика, а другую поднимаю вверх... Рука будто невесомая, словно парит в воздухе... Как странно! Тело обрело свою тяжесть только через несколько минут. Все это время у меня было чувство, что мы с Эриком парим... - Что ты сегодня сделал со мной, любимый? Как же мне хорошо!!!!
Эрик де Вутвиль: Ощущения действительно были невероятные, с каждым разом наслаждение усиливалось, хотя казалось бы, что это уже невозможно… - Я хотел подарить тебе блаженство, любовь моя… а ты подарила блаженство мне. Перевернувшись на спину, я растянулся во весь рост, Женни пристроилась на моем плече. Но уже через минуту зашевелилась, сказав, что все эти подушки надо уложить немного иначе и тогда на них будет очень удобно предаваться блаженной лени. Пока счастье мое занималась сооружением гнездышка, я дотянулся до бутылки вина на ближайшем столике, наполнил бокалы и любовался движениями жены, ожидая, когда она закончит сложные манипуляции с подушечками, подушками и диванными валиками…
Женевьева де Вутвиль: Развалившись на диване, я поначалу не чувствовала неудобства, но уже через пару минут поняла, что лежим мы непонятно как. Огромное количество подушек и подушечек оказались под разными частями тела и мешали расслабиться. Одну из думочек я вытащила из-под ноги моего любимого, который даже не удосужился коленку согнуть...другую убрала из-под своей поясницы. - Сейчас, я устрою нас поудобнее...Так...еще одну сюда...приподними голову... Эрик лениво переместился и занялся вином, освободив мне поле деятельности, и я быстро закончила устройство ложа неги и лени... - Можете возлечь, ваше сиятельство! Ох, до чего же мне нравится эта шерстка на ногах его сиятельства графа!!! Я провела рукой по его ноге от коленки вниз и обратно, кажется, покраснела и расхохоталась! - Вы такой мохнатенький, мой господин!
полная версия страницы