Форум » Непосредственно сама РИ » 14 мая 1876г. После "битвы" » Ответить
14 мая 1876г. После "битвы"
Эрик де Вутвиль: Привалившись к стенке экипажа, я закрыл глаза – веки были совершенно неподъемными, как будто на них положили по мешочку с солью. Карета ехала быстро, а перед внутренним взором всплывали ужасные картины подземелья Сент-Оноре, и я никак не мог избавиться от них… «Ваше сиятельство, ваше сиятельство, приехали…», - Поль тряс меня за плечо, я ошалело посмотрел на него: куда мы приехали? Выглянул в открытую дверь… светает, я во дворе собственного дома. Вспомнил… С трудом вылез из экипажа, тело взвыло как раненый зверь – меня словно лупили дубиной по всему, что ни попадя. До спальни я доплелся из последних сил, Жан открыл рот, увидев на мне испачканный кровью сюртук и чужую рубашку с короткими мне рукавами: – Потом, Жан, потом… разбуди меня в час. Кое-как стянув одежду, я рухнул на кровать и провалился в сон без сновидений. Казалось, я только закрыл глаза, а меня уже снова будят. - В чем дело, Жан? – не открывая глаз, спросил я. «Вы просили разбудить вас в час, ваше сиятельство… Ванна готова». В час… почему? Уже час дня? Я открыл глаза. Надо собраться и ехать к де Кавилям. Проснулась ли уже Женевьева? Как она? Любовь моя, я сейчас… К двум часам я чувствовал себя почти… живым. Еще одна чашка кофе после завтрака… «Карета подана, ваше сиятельство». - Спасибо, Жан. Если меня будут искать, я у Мориса де Кавиля.
Этьен Ланьи: Мы выпили и закусили. - Да, теперь это долго будут обсуждать. Кровавый маньяк из Лондона это вам даже не сумасшедший Кадле, хоть тот и поджег Оперу, но все же не вырезал сердец у своих жертв. Я невольно передернулся. - Когда все немного уляжется, и мы придем в себя, нужно будет собраться и хорошо покутить. Все же мы неплохо справились. Эрик - железный человек. Я давно его знаю... но такое хладнокровие и выдержка. Ему бы полком командовать... Шучу, пусть лучше пишет музыку и картины. И я с удовольствием погуляю на их свадьбе... Виконт улыбнулся моим словам почему-то несколько грустно. Или мне показалось?
Рауль де Шаньи: - Да уж... Наверное, свадьба будет пышной, будет много гостей... Я стал вертеть в руках ножку бокала, вспоминая нашу свадьбу с Кристиной, какую-то поспешную, неправильную, что ли. - Зато Харли не отравил себя в тюрьме. Хотя ничего пока неизвестно. И вообще эта история с Кадле слишком запутанная... Какой-то еще брат-близнец. Мне бы хотелось поговорить об этом с мадемуазель Жирарден, ведь, как я понял, она знала его брата лично. Быть может какая-то деталь и всплывет. Ладно, второй брат был немного не в себе, если он хвастался пожогом Оперы, а первый? Ох.., - я вздохнул и сделал глоток, - эта история с Оперой мне не дает покоя даже после поимки и смерти этого Кадле... Снова отпив из своего бокала, я посмотрел на Этьена. - А вы хорошо знаете графа де Ларенкура? Мне показалось, что вы давние знакомые. И когда только он успел обзавестись знакомствами? Призрак из сырых подвалов Оперы...
Эрик де Вутвиль: Гийом сообщил мне подробности хода следствия. - Пусть Адриен подождет до понедельника или пришлет мне бумаги с посыльным. Я смотрю, ты сегодня совсем замотался. Мы выпили немного вина, Гийом сказал, что страшно устал, а завтра возвращаются Луиза и дети. Я поблагодарил его за новости и проводил. Надо сказать, я тоже чувствовал себя не слишком бодро, сказывалось вчерашнее напряжение. Поднявшись в комнату к Женевьеве - Морис еще был у нее, - я убедился, что моя любимая спит относительно спокойно. Иногда она что-то неразборчиво бормотала, но по ее серьезному лицу нельзя было сказать, что ей снится. Наверное, все же не кошмары... Мы вышли с Морисом вместе, с Женевьевой осталась другая служанка. В комнате для гостей я умылся, разделся и лег, но сон долго не приходил ко мне: я думал о моей любимой, прекрасные сцены Фонтенбло, наших прогулок, бесед, поцелуев и объятий, сладких мгновений нежности и любви постепенно вытеснили из памяти жуткие образы подземелья Сент-Оноре. Я так хотел. Ты поправишься, любовь моя, и я подарю тебе всю радость мира! Мои веки налились тяжестью…
Этьен Ланьи: - Месье де Шаньи, - я серьезно посмотрел на виконта, надеясь, что он поймет меня правильно, - я вас уверяю, мадемуазель Жирарден ничем не сможет помочь вам в деле с поджогом Оперы. Жан Кадле, с которым она была знакома, умер три года назад, когда месье Андре еще не был директором Гранд Опера, и театр еще строился. Представьте, что о существовании Франсуа Кадле девушка ничего не знала до тех пор, пока он не начал ее преследовать всего пару недель назад. Она и так была напугана этой странной историей. Зачем же беспокоить ее лишний раз расспросами о вещах, о которых мадемуазель Жирарден не имеет ни малейшего представления? Виконт согласно покивал головой. - Давно ли я знаю Эрика? Лет пятнадцать… нет, пожалуй, больше... семнадцать или восемнадцать. Правда, я тогда был мальчишкой-гимназистом, а Гийом и Эрик студентами. Естественно, что более тесно мы начали общаться, когда я стал старше. А что? Я с трудом подавил зевок: вино меня разморило. Несмотря на то, что плечо болело гораздо меньше, слабость давала о себе знать.
Рауль де Шаньи: А не был ли замешан в этой истории семейки Кадле кто-то еще? Раз Ланьи уверяет, что девушка ничего не знает... - Просто интересно, не сочтите за любопытность. Вы так хорошо общались, словно..., - я сглотнул, - родственники, - я улыбнулся и посмотрел на мужчину, глаза которого уже начали слипаться. Думаю, мне не стоит задерживаться дольше: Ланьи нужно отдыхать. - Я пожалуй поеду домой - вам нужно отдыхать, месье, набираться сил, - я допил вино и встал, протянув руку капитану, которую он мне пожал. - До свиданья, месье. Если что, вы сразу пишите мне - очень приятно с вами общаться. Не нужно провожать меня, лучше идите поспите. Дворецкий проводил меня к двери. Уже едя в экипаже, я думал, какой же приятный этот человек Ланьи. Когда я приехал, то Кристина уже крепко спала. И в эту ночь я ушел в другую спальню.
полная версия страницы