Форум » Непосредственно сама РИ » 17 мая 1876 г. Гости у Женевьевы » Ответить
17 мая 1876 г. Гости у Женевьевы
Женевьева де Кавиль: Я вылезала из черной пустоты. То ли колодец, то ли яма, я не могла понять... Причем кто-то все время пытался меня удержать, противно и липко хватал за ногу... Я отбрыкивалась и ползла, ползла наверх, цепляясь за эту черноту, которая под руками комкалась и шуршала как бумага... Я не поняла как, но темнота вся скомкалась и упала куда-то вниз. Я открыла глаза и увидела над собой лицо Жюльетт. "Мадемуазель, вы вся мокрая... вот... я принесла полотенце". Странно... но слабости я почти не чувствовала. - Готовь ванну, Жюльетт. Она хотела возразить, но я ей не дала. В результате через полчаса я смогла погрузиться в горячую воду, стараясь не замочить бинты на руках. Правда этот поход был из самых трудных в моей жизни. Но зато какое бесконечное счастье я испытала, когда горничная вымыла мне голову... Нужно понемногу вставать, а то меня ноги не будут держать... Сколько же времени у меня ушло на все эти процедуры. Больше двух часов! Проснулась я в девять, сейчас было половина двенадцатого. Жюльетт расчесала мне волосы и заколола, я велела принести кофе и завтрак. После стольких усилий, оказалось, что я страшно голодна. Не прошло и пяти минут, как вышла Жюльетт, в комнату постучался отец. Он по-моему и обрадовался и испугался, что я вставала и принимала ванну. Но я успокоила его. Я действительно чувствовала себя гораздо лучше... гораздо....
Мартен де Сандра: - Не его ли отметина у вас на руке, барон? А есть ли у лорда родные, месье де Кавиль? Они могли бы пролить свет на его безумства? Или они ничего не видели, не замечали? Де Кавиль глотнул коньяку и сказал: "У него есть сын, Уильям. Но он сейчас в Каире в какой-то археологической экспедиции. Его, очевидно, должны известить о происшествии... Я не знаю адреса, на который ему нужно писать... Но его знает Женевьева... Господи, ее нельзя об этом спрашивать... Леди Харли давно умерла, других детей у него нет." Он тяжело вздохнул, допил коньяк и налил себе еще.
Гийом де Монтре: Я тоже выпил. Прошло несколько дней, но говорить о нашем непреднамеренном геройстве было нелегко. Каково же пришлось бедным девушкам! - Да, это его зубы, - кивнул я. – Пожалуй, молодому человеку следует посочувствовать. Узнать такое об отце…
Мартен де Сандра: Мы уже почти докурили сигары, Морис де Кавиль предложил нам отобедать у него. - Благодарю вас, месье де Кавиль, как-нибудь в другой раз... вашей дочери нужно отдохнуть, а сладостей было столько, что мы еще долго не захотим обедать. Я поднялся. - Не пора ли, господа, вернуться к нашим дамам?
Женевьева де Кавиль: Мне все же удалось поставить свою подпись, это меня порадовало. Но я уже чувствовала себя утомленной. Наверное, правда, что я слишком рано поднялась... И ванна и гости... всего многовато в один день. - Благодарю вас, Франсуаза, что написали записку. Луиза, шкатулка на столике... Как вы ее находите? Мне очень понравилась инкрустация из камня, такое чудесное сочетание цветов. "Это замечательный подарок, Женевьева. Рисунок очень хорош, думаю, Эстер понравится. Мы купили ей вазу для фруктов", - сказала баронесса.
Эрик де Вутвиль: Я затушил сигару, выкурив чуть больше половины. Мартен был прав, Женевьеве лучше лечь. Мы вышли из библиотеки и направились к лестнице. - Гийом, поговорим о делах в Министерстве. Если я подъеду к десяти, ты будешь свободен? Он кивнул. - Мартен, вы еще собираетесь писать об этом деле?
Мартен де Сандра: Мы двинулись наверх. - Буду, конечно... Я не доверю освещение этой ситуации никому. И считаю, что будет лучше, если основная информация пойдет из одного источника. Завтра хочу поговорить с де Мегреном, пусть даст мне добро на эксклюзив.
Эрик де Вутвиль: Отлично. По крайней мере, Мартен хорошо понимает, что следует писать, а о чем нужно умолчать в интересах следствия и пострадавших. - Послезавтра я буду в Лувре, видимо, после одиннадцати и довольно долго. Там еще со многим нужно разобраться в смысле архитектурных… курьезов. Адриен прислал мне найденные у помощника Харли старинные планы. Кроме того, я хочу поговорить с месье Дюбером. Если у вас будет время и возможность, Мартен, подъезжайте, - предложил я. Мы уже стояли перед комнатой Женевьевы. Морис открыл дверь и вошел первым.
Мартен де Сандра: - Отлично, Эрик. Я приеду. Мы вошли в комнату. Дамы в окружении цветов и сладостей представляли собой замечательную картину. Все три были необыкновенно хороши. Я залюбовался и увидел, как на их лицах расцвели улыбки. Какие же они нежные, красивые... Я вдруг почувствовал, что успел за эти несколько минут соскучиться по Франсуазе. Ну, что тут поделаешь, эта женщина просто свела меня с ума!
Мадам Жири: Мы еще обсуждали достоинства подарка, когда дверь открылась, и наши мужчины вошли в комнату. "Вот и вы, господа," - сказала Луиза, улыбаясь. Я встретила взгляд Мартена, он смотрел на нас с такой нежностью и восхищением. Впрочем, лица наших мужчин расцвели улыбками, как и наши. - Мне кажется, господа, мы немного утомили Женевьеву, ей нужно отдохнуть.
Гийом де Монтре: Похоже, наша «министерская комиссия» не успокоится, пока не раскопает все это дело до мельчайших деталей. Что же, оказание помощи правосудию наш гражданский долг… наряду с удовлетворением нашего оправданного любопытства. Какой цветник! Наши дамы были лучшими цветами в этом Эдемском саду. Такие разные, и каждая прекрасна по-своему! - Вы правы, мадам. Позвольте пожелать вам скорейшего выздоровления, Женевьева. Как только здоровье вам позволит, мы с Луизой будем счастливы видеть вас с Эриком у себя. «Непременно приходите вместе как-нибудь к нам на ужин», - добавила Луиза.
Мартен де Сандра: Я подошел к Женевьеве, поцеловал ей руку и улыбнулся. - Я рад, что вы поправляетесь, мадемуазель. Право, нам стоит как-нибудь посетить еще какой-нибудь литературный вечер? Выздоравливайте. Франсуаза поцеловала Женевьеву в щеку. Кажется, они подружились. Я пожал руку Морису, Эрику и Гийому, и мы вышли из комнаты.
Женевьева де Кавиль: - Благодарю вас, барон... Луиза, не забудьте шкатулку для Этер. Она взяла шкатулку, вложила в нее записку. - Отличная идея, маркиз, держите меня в курсе всех литературных вечеров в Париже, - улыбнулась я, прощаясь с де Сандра и Франсуазой. Гости вышли из комнаты, отец пошел их провожать. Мне нужно еще немного продержаться, пока Эрик здесь. Я слегка пошевелилась в кресле, меняя позу. Я устала сидеть.
Эрик де Вутвиль: Нашим глазам предстала замечательная сцена, которая так и просилась на полотно. Я улыбнулся, встретившись взглядом с моей любимой. Она оживленно беседовала с дамами, но я сразу почувствовал, что моя сказка устала. Молодец, Франсуаза! Мой верный друг всегда знает, когда следует с достоинством удалиться со сцены. На прощание Гийом и Луиза по-дружески позвали нас на ужин. После обычной церемонии прощания Мартен, Франсуаза и чета де Сержи ушли. - Женевьева, - я наклонился к ней, - ты устала, любовь моя? Нет, не нужно делать вид, что это не так. Я чувствую тебя, понимаешь, чувствую сердцем. Иди ко мне, любимая… Я взял ее на руки и перенес на кровать. - Позвать Жюльетт или я могу немного побыть с тобой?
Женевьева де Кавиль: Вот мы и одни, наконец... Мой любимый наклонился ко мне. - Я не устала... Может быть, только чуть-чуть... Он легко подхватил меня и перенес на кровать. О, Боже, как хорошо обнять его! И как оказывается хорошо полежать.... - Побудь со мной, если у тебя есть немного времени... Я скучаю без тебя, любовь моя!
Эрик де Вутвиль: Нет, я совершенно не в состоянии жить и дышать без любимой. Мне необходимо быть рядом, держать ее за руку, смотреть в ее глаза, касаться ее волос, лица… так, как сейчас. - Даже рассказать не могу, как я соскучился, любовь моя! Я хочу быть с тобой всегда… Наши губы слились в поцелуе, и земля уплыла из-под ног, комната окончательно превратилась в заоблачный райский сад только для нас двоих.
Женевьева де Кавиль: Я точно выздоравливаю... потому что поцелуй привел меня в трепет, и в висках застучало уже явно не от слабости, а сердце с такой скоростью погнало кровь по жилам, что меня бросило в жар в единый миг. - Я люблю тебя и хочу быть с тобой... Как близко его глаза, как сладко его дыхание... Он обнимал меня так, как будто хотел отдать мне свои жизненные силы. - Я буду жить для тебя...
Мартен де Сандра: Мы вышли из дома де Кавиля одновременно с четой де Сержи и распрощались у экипажей. - Передайте от меня поздравление мадемуазель де Горон и пожелание скорейшего выздоровления, барон. Я помог Франсуазе сесть в экипаж. - Ты не хочешь пообедать? Может быть в ресторан? Честно говоря, мне совсем не хотелось никуда на люди. Когда Франсуаза рядом меня больше тянуло домой, хотелось быть с ней, разговаривать или просто сидеть, обняв ее, чувствовать ее тепло. Я давно соскучился по домашнему уюту. В сущности, последние годы большее время я проводил с издательстве или где-то в компаниях или разъездах.
Мадам Жири: Я многого не знаю о Мартене, но уже хорошо угадываю, что и когда он хочет или не хочет. Вот и сейчас я по глазам видела, что ему ни в какой ресторан совершенно не хочется. - Давай не поедем в ресторан, Мартен... Поедем к тебе. Надеюсь, твой повар сумеет нас накормить обедом? После этих слов я была чуть ли не задушена в его объятиях.
Мартен де Сандра: Вот честное слово она знает меня лучше, чем я ее... Вот как она почувствовала? - Франсуаза... - я обнял ее так, что она охнула. Какие-то прохожие неодобрительно посмотрели на нас. Мне захотелось показать им язык, но вместо этого я поднял верх у коляски и приказал кучеру ехать домой. Вот теперь нас никто не видит, и я спокойно мог целовать мою красавицу.
Эрик де Вутвиль: Счастье мое! Каждый раз слова любви в ее устах сводят меня с ума. - Моя жизнь принадлежит тебе, любовь моя… Ее руки так нежно обвивали мою шею, гладили мои плечи. Я не мог заставить себя прекратить наши поцелуи, разомкнуть объятия, время остановилось…
полная версия страницы