Форум » Непосредственно сама РИ » 11-18 апреля 1876г. Знакомство мадам Жири с зятем, лит. вечер в "Вольтере" и др. события » Ответить
11-18 апреля 1876г. Знакомство мадам Жири с зятем, лит. вечер в "Вольтере" и др. события
Эрик де Вутвиль: 11 апреля 1876г. Возможно, это могло показаться странным, но утром, проснувшись около половины девятого, я ощутил прилив энергии и жажду деятельности. Словно во вчерашнем дне остались тоска, опустошение, усталость. Прав нидерландский мыслитель - нам дана свобода воли. Не суть важно кем, но этим великим даром - природы ли, Бога или судьбы - не след пренебрегать. Я отправил одного из слуг с запиской к Жану на улицу Шарантон, чтобы мой камердинер организовал перевозку в особняк наиболее необходимых и ценных документов, инструментов и предметов искусства. Не знаю почему, но у меня возникло ощущение, что не нужно торопиться отказываться от квартиры. Обсудив с Малера вопросы текущих расходов на содержание дома, слуг, конюшни, я выдал управляющему необходимые средства и начал собираться в Оперу. В одиннадцать утра я вошел в приемную и поздоровался с вскочившим при моем появлении Рене. Оказывается, вчера встречи с директором добивалось не менее десятка человек. Их имена, записанные секретарем, ничего мне не говорили. Я продиктовал ему список лиц, которых следует немедленно допускать в мой кабинет в любое время и при любых обстоятельствах. - Я прошу вас не беспокоить меня лишний раз, Диваль. Для посетителей установим определенный день и часы приема. Например, среду, с 12.00 до 16.00. Да, чуть не забыл. Называйте меня просто "господин директор". Для посторонних можете использовать мой последний титул - граф де Ларенкур. Дел у меня действительно хватало. Устроившись за столом, я занялся инженерно-строительными расчетами: необходимо было усовершенствовать систему отопления и противопожарную безопасность здания.
Эрик де Вутвиль: Я тоже оказался на ногах и быстро оценил обстановку. - Идемте скорее, мадемуазель де Кавиль. Здесь больше не стоит оставаться. Я предложил ей руку, она оперлась на нее и мы быстро двинулись к выходу. Сзади раздался грохот, вероятно, перевернули несколько стульев. Оказавшись на улице, мы остановились и нерешительно посмотрели друг на друга. - Вы позволите проводить вас, мадемуазель? Я окинул взглядом улицу. Тут и там, не торопясь, прогуливались пары. Погода стояла отличная, вечер располагал к приятному разговору.
Женевьева де Кавиль: Свежий воздух! Ой, как хорошо!!! Я глубоко вздохнула. - Благодарю вас, месье, вечер чудесный, вполне можно прогуляться. Что за обстановка теперь в "Вольтере". Еще год назад ничего подобного здесь не наблюдалось.
Эрик де Вутвиль: Наши мысли совпали. Мы пошли по тротуару, краем глаза я заметил, как вслед за нами медленно тронулись две кареты. Должно быть, она также часто любит пройтись, как и я. И кучер ее кареты знает, что следует делать в подобных случаях без дополнительных инструкций. - Да, страсти накаляются. Появляются новые имена. Мне кажется, через два-три года, возможно, через пять лет заговорят о других направлениях и путях развития не только поэзии, но и искусства в целом. А пока еще нет осмысления, но есть эмоции. О, простите, мадемуазель де Кавиль. Нас прервали, и я не успел ответить: для меня будет большой честью и удовольствием, если вы согласитесь иногда присутствовать на прослушиваниях. Это может быть утомительным занятием, но радость открытия бывает ни с чем не сравнима. Я подавил на миг возникшие горькие воспоминания, кажется, голос меня не выдал.
Женевьева де Кавиль: Я смотрела на Вутвиля, пока он говорил, произнося последнюю фразу, он чуть отвернул голову и невольно прикрыл глаза на долю секунды, выдав какое-то внутреннее волнение. - Утомительным занятием это по-видимому будет для вас, для меня, скорее развлечение. И хотя я не могу причислить себя к знатокам оперного искусства, мне очень интересно будет поприсутствовать. Что-то мне не захотелось развивать тему о несравненной радости открытия. - Я хотела вам сказать, что была потрясена тем, как вы играли там, в часовне. Я никогда не слышала ничего подобного. Не стану хвастаться, но мне пришлось с отцом объездить почти всю Европу, я слышала лучших музыкантов, но ваше исполнение, ваша музыка... Она... оставила рубец на сердце... Услышишь один раз и никогда не забудешь! Я говорила то, что хотела сказать ему с того самого момента, как смолкли звуки в той часовне. - Как бы я хотела услышать вашу музыку еще! Я вдруг немного испугалась того, как неожиданно это вырвалось, и, коротко взглянув на графа, слегка улыбнулась.
Эрик де Вутвиль: От ее слов, от искренности, с которой они были сказаны, у меня вдруг стало удивительно светло на душе. Я улыбнулся и просто сказал: - Спасибо. Я обязательно сыграю для вас, как только возникнет такая возможность. Простите мою смелость, вы уже были в Салоне? Я подумал... не согласились бы вы пойти туда на днях, мадемуазель де Кавиль? Если, конечно, вы располагаете временем... например, двадцатого...
Женевьева де Кавиль: - Вот в Салон я еще не успела! - я рассмеялась. - Я ведь приехала всего несколько дней назад и сразу столько событий. Я с удовольствием пойду туда с вами, граф. В какое время двадцатого?
Эрик де Вутвиль: - Если я предложу заехать за вами в полдень, это не будет слишком рано? Улыбка не сходила с моих губ. Она была так естественна и так хороша. Влияние чопорного Туманного Альбиона совершенно развеялось. - Моро выставил свою "Саломею". На это стоит посмотреть.
Женевьева де Кавиль: - В 12 меня вполне устроит. Я буду готова, месье. Скажите, а Дега там выставляется? Я хотела посмотреть его картины. За разговорами я не заметила, как пролетело время, и мы оказались почти у моего дома. Идти только туда совершенно не хотелось. Я бы разговаривала с ним еще и еще. От его колкости и насмешливости практически ничего не осталось. Мне даже показалось, что он расслабился. Впрочем я чувствовала себя с ним сейчас свободно и вполне комфортно. - Но мы дошли до моего дома, месье де Вутвиль... - я остановилась и посмотрела на него. Нет, право, глаза у него удивительные и улыбка... - Сегодняшний вечер был прекрасен.
Эрик де Вутвиль: Мы действительно стояли почти у ворот особняка де Кавилей. Неужели мы шли так быстро? Или это время сыграло с нами одну из своих любимых шуток... - Прекрасно. Я буду ровно в 12-ть. Нет, Дега я на этот раз не видел. Жаль, конечно. Действительно, вечер был почти волшебный. Если бы не некоторые слишком восторженные поклонники прекрасного.., - я снова улыбнулся. - Надеюсь, вас не напугало их буйство? От нее исходило внутреннее тепло и какой-то особый свет. Расставаться не хотелось... - До встречи, мадемуазель де Кавиль. Она протянула мне руку, я чуть коснулся губами ее тонких, изящных пальцев.
Женевьева де Кавиль: - Нет, я не испугалась, то есть испугалась, но не слишком, - я улыбнулась. - До встречи, месье де Вутвиль. Он слегка коснулся губами моей руки. Это было волнительно... Еще секунду я смотрела на него, потом открыла калитку и пошла к дому, стараясь не обернуться. А обернуться очень хотелось!
Тали: Николь Жирарден: - Вы любите природу..., - улыбнулась я, когда Ланьи закончил, - Конечно, например, зима прекрасна, но я очень не люблю холод. Мне не хватает муфточки и шубки, все равно лицо ж не спрячешь. Мне нравится, когда тепло..., - протянула я и посмотрела в окно, - О, месье Ланьи! Мы уже приехали! - я засуетилась, готовая хоть сейчас выпрыгнуть с экипажа, но пришлось подавить в себе эмоции, дабы господин не испугался моих порывов.
Этьен Ланьи: Я увидел, с каким нетерпением она торопится покинуть экипаж, и поспешил выйти, чтобы подать ей руку. Какая эмоциональная натура! А с первого взгляда не скажешь. Я рассчитался с кучером и повел ее вглубь сада. - Холода и я не большой любитель. Иметь дело с холодным металлом, когда от прикосновения к жерлу пушки ощущение почти такое же, как будто бы сунул ладонь в костер, не слишком приятно. Вы правы, мадемуазель, ничто не сравниться с порой цветения и наполнения природы живыми соками! Кровь начинает бежать быстрее по жилам, а сердце бьется чаще и сильнее. Мы точно были не единственными любителями ароматов свежей зелени и поздних романтических прогулок: впереди и сзади раздавались неторопливые шаги, тут и там слышались веселые голоса и смех. Редкие фонари скорее служили маяками, чем действительно освещали аллеи. Прекрасная атмосфера – в меру таинственная и волнующая и, в то же время, достаточно безопасная. Я чуть наклонился к опирающейся на мою руку спутнице: Прессуются в столетия года, Цепляется секунда за секунду. В полотна судеб нитью златорунной Вплетаются любовь и красота – Манящая улыбка девы юной, Весенней ночи терпкий аромат… я наклонился еще ближе и понизил голос, мое дыхание почти касалось ее маленького ушка Вкус поцелуя, сладкого до дрожи, Звук голоса, сокровищ всех дороже, Грозы прошедшей свежести заряд, Крик наслажденья, кровь на смятом ложе, И детский плач, и первые шаги… Капризы, смех, разбитые колени, Наивные улыбки умиленья И первое внушение: «Не лги!» Доверие в глазах, что не заменят Ни золото, ни призрачный успех. Объемлющие душу волны страха. Дитя мое, знай, жизнь совсем не сахар – Счастливой нити хватит не на всех… Будь милостива, ловкая Арахна, Сплетая жизни вычурный узор: Пусть будут вновь восторг и наслажденье, Ритм бешенный любви сердцебиенья И нега алых откровенных зорь Из века в век… и длится, длится время. Я чувствовал, как задрожала ее рука. Дыхание сделалось учащенным… Дочитав, я выпрямился и сказал громче: – Весна, мадемуазель Николь, это пора высшего вдохновения. Она подняла на меня взор… О, что я увидел в этих глазах!
Тали: Николь Жирарден: Я на секунду представила, как это касаться холодного метала, и у меня чуть зубы не свело. А ведь ему приходилось это делать и не раз! Я зачарованными глазами смотрела вокруг: как же было тут красиво! Давно я здесь не бывала! Мои веки опустились, и я наслаждалась чарующим запахом природы... Были слышны смех и голоса вокруг, но это совершенно мне не мешало. Наоборот, от этого так становилось тепло на душе. Тяжелые мысли рассеялись, и сейчас совершенно не хотелось думать о кафе "Вольтер"! Наслаждаться моментом - вот оно... И слушать, слушать приятный голос Ланьи... Его слова... Они так прониклись мне в душу: такие прекрасные стихотворения, и их никто не слышал кроме меня. От этой мысли стало немного страшно и трепетно на душе. Звук моего имени в его устах прозвучал так... Никогда я не слыхала, чтоб мое имя так красиво звучало... Да что со мной и в самом деле?! Никогда я так не смущалась при мужчине и не прятала от него свой взгляд! Николь, очнись! Но мне совсем не хотелось думать о том, что было прежде, до него... Я молча кивнула и улыбнулась. - Я бы хотела, чтоб весна была круглый год... это ведь словно рождение природы, всего нового, новых чувств..., - мои щеки порозовели и я поспешила рассмотреть носки своих туфелек.
Этьен Ланьи: Мы заходили все дальше, поблизости уже не было слышно голосов других гуляющих... И вдруг дорогу нам перегородила темная кряжистая фигура. Я заметил, как в руках у этого типа что-то блеснуло в слабом луче месяца. Нож. Николь вскрикнула, я отодвинул ее себе за спину. "Гони-ка кошелек и часы, господин рифмоплет", - нагло заявил грабитель. Ах, он еще и следил за нами какое-то время! Я прислушался, никакого движения поблизости больше заметно не было. Видимо, он был один. - Одну минуту, месье... Я опустил правую руку в карман пальто и вытащил ее уже с пистолетом, мгновенно взводя курок. - Ступай своей дорогой, любезный, - спокойно сказал я. - Иначе я продырявлю твою голову, как пустую тыкву. А на том свете поинтересуешься, сколько человек отправил в Ад капитан Ланьи. От неожиданности он сначала замер, потом слегка дернулся вперед, но направленное ему прямо в лицо дуло моего пистолета охладило его пыл. Я чуть повел стволом, теперь я целился точно в середину лба. - Считаю до трех. Раз... Топот тяжелых грубых ботинок доносился до нас еще некоторое время. Я опустил оружие, но не стал его убирать, и повернулся к своей спутнице. - Простите, мадемуазель Николь. Я не должен был привозить вас сюда в такой час. Идемте, надо вернуться к "Вольтеру". Она молчала. Кажется, испугалась не на шутку. Я легко потянул ее за руку: - Идемте, я отвезу вас к вашему экипажу.
Этьен Ланьи: Николь Жирарден: Я оцепенела. Я сто раз успела поблагодарить судьбу, что я оказалась здесь с мужчиной. Но я бы не рискнула забрести сюда в столь поздний час... Хотя... Но когда Ланьи достал пистолет... Мужчина скрылся, а я не отводила взгляд с лица моего защитника. - Неужели вы бы и впрямь выстрелили? - спросила я дрожащим голосом. Этьен Ланьи: - Конечно. Если бы я был один, то попытался справиться с ним без оружия. Но рисковать вашей жизнью... Идемте же, мадемуазель Николь. Не думаю, чтобы он вернулся. Но мне будет спокойнее, когда я провожу вас домой. Кажется, она постепенно приходила в себя. Опираясь на мою руку, девушка сделала первый шаг. Дальше дело пошло легче. Мы быстро возвращались к площади Согласия. Николь Жирарден: - Но он ведь человек..., - растеряно сказала я и замолчала. Взяв мужчину под руку, мы пошли из парка. Мне бы не хотелось терять такой волшебный вечер, но это приключение в парке... - Спасибо вам, - подняла я глаза на Ланьи, - даже не знаю чтобы я без вас делала сегодня. Вы два раза спасли меня за вечер: для одной девушки - это много, - слабо улыбнулась я и заглянула в его глаза, которые блестели при свете луны, - Жаль, что вечер заканчивается… Этьен Ланьи: - Но ведь и мы люди, мадемуазель Николь. Вы напрасно думаете, что в руках у него был игрушечный ножик. Я выстрелил бы только в случае прямого нападения. Хотя его следовало бы убить уже за то, что он испортил такой замечательный вечер, - последнюю фразу я произнес уже шутливым тоном. Надеюсь, она поймет меня правильно. Мы благополучно вышли на площадь, я остановил свободный экипаж и отвез Николь к "Вольтеру". Ее карета стояла на месте, хотя других заметно поубавилось. По всей видимости, литературные чтения уже давно закончились, и в кафе оставались только самые заядлые любители словесных баталий. Николь Жирарден: Его слова немного успокоили меня, и я добро улыбнулась. Как жаль, что этот вечер закончился... Если по приезду в парк, я хотела покинуть экипаж как можно быстрее, то сейчас совершенно не хотелось этого делать. Но надо. Ланьи проводил меня до экипажа, и перед тем как сесть в него, я повернулась к нему. - Благодарю вас, месье. Благодарю за все, а особенно за вечер, за ваши стихи, - я нежно улыбнулась. Неужели это в последний раз я его вижу? Офицеры... Он точно приехал ненадолго... - А вы долго будете еще в Париже? - все же решилась спросить я. Этьен Ланьи: Я посмотрел на нее немного грустным и мечтательным взглядом. - Это я вам благодарен за ваше терпение, за вашу благосклонность к моим скромным потугам на поприще стихотворства, мадемуазель. Ближайшие три недели я рассчитываю пробыть в Париже... Смею ли я надеяться увидеть вас еще раз? Я слышал, в Комеди Франсез на днях должна состояться премьера "Воителей в Хельгеланде". Вы не хотели бы пойти на эту пьесу? Николь Жирарден: - Конечно! - радостно воскликнула я, но тут же исправилась, - Я бы с радостью сходила посмотреть эту пьесу. "Он хочет еще увидеться! Еще целых три недели..." Мой взгляд стал такой же мечтательный, как и у Ланьи. - Вы не правы: ваши стихотворения замечательные! Я бы с радостью послушала еще... Вы действительно превратили этот вечер в вечер поэзии. Стыдно признаться, - я чуть покраснела, - но мне первый раз вот так читают стихи, - мои глаза заблестели озорным блеском. Этьен Ланьи: О! Она совсем не против еще одной... а, может быть, и не одной встречи. И сколько лукавого озорства во взгляде... Ах, мадемуазель Жирарден! - Я счастлив, что сумел доставить вам хотя бы немного удовольствия. Так я узнаю, когда точно дают спектакль, и закажу билеты? Она кивнула. - А куда мне отправить вам записку, мадемуазель Николь? Николь Жирарден: Я подумала взять у слуги свой блокнот, который он забрал у меня, когда мы вышли из кафе, но подумала, что не стоит. Надеюсь, что у Ланьи отличная память. Я назвала свой адрес, потом улыбнулась и легко поклонилась. - Еще раз благодарю за прекрасный вечер. Вы доставили мне как раз очень много удовольствия..., - улыбнулась я и протянула свою ручку.
Этьен Ланьи: Этьен Ланьи: Я поцеловал ее руку и несколько секунд дольше, чем положено, не отпускал ее. - Приятных сновидений мадемуазель Николь. Я буду мечтать о встрече с вами. Я помог ей сесть в карету, на прощание мы обменялись улыбками и, наконец, расстались... Изумительная встреча! Надо будет поблагодарить Гийома, что не забыл вытащить меня на это литературное сборище. Николь Жирарден: - До встречи, месье Ланьи, - сказала я и с помощью руки мужчины села в экипаж. Улыбнулась я ему на прощанье, и экипаж тронулся. Я сидела, стараясь смотреть прямо на дорогу, но не выдержав, я все же обернулась назад и через маленькое окошечко увидела, что Ланьи еще стоял и смотрел вслед экипажу. Я села на место, приложив руку к груди... Когда я приехала, то мама встретила меня не очень добрым взглядом, говоря, что я не должна больше так задерживаться. Стоявшего рядом слугу я молила взглядом, чтоб он не проболтался о том, что я куда-то ходила с незнакомым мужчиной. Я сама расскажу матери завтра, только как надо. Сославшись, что я устала и у меня побаливает голова, я поднялась к себе. Ночью мне снился парк, в котором цвели каштаны, дул легкий ветерок, осыпая цвет на меня, щекоча мое лицо. Мне было так тепло и спокойно на душе, потому что рядом шел он…
Эрик де Вутвиль: Вернувшись домой, я долго не мог заснуть. Хотя я бывал в "Вольтере" не так уж редко, сегодняшний вечер выдался эмоционально насыщенным. Я испытал непреодолимое желание писать музыку, но не пошел в часовню - игрой на органе можно разбудить весь дом, - а, спустившись в музыкальный салон, негромко наиграл тему на рояле и тут же ее записал.
Тали: 18 апреля 1876г. Кристина де Шаньи: Устав за день, я уснула, как только голова коснулась подушки. За ночь мне не приснилось абсолютно ничего, и утром я чувствовала себя бодрой и отдохнувшей. Было рано, Рауль ещё спал, я тихонько оделась и вышла. Спустившись в гостиную я в очередной раз залюбовалась картиной, потом вышла в сад. Присев на скамейку и улыбнувшись своим мыслям, я подумала, что мне надо будет чем-нибудь заняться. Вспомнила, что Рауль говорил о возрождении карьеры певицы. Я решила поговорить с ним об этом. Рауль де Шаньи: Я проснулся тотчас же, как Кристина стала ворочаться на кровати, но не подавал виду, а просто делал вид, что спал. Когда она покинула комнату, я позвал слугу и приказал ехать в цветочный магазин. А сам решил проверить не опять ли моя жена в саду... Я тихо открыл балконную дверь и увидел ее там. Она сидела и, как всегда, о чем-то мечтала. Через пятнадцать минут пришёл слуга с охапкой цветов. Я приказал ему быстро садиться и обрывать с них лепестки, складывая их.... на одну из простыней. Мы занялись делом, и я все время поглядывал, чтобы Кристина не ушла. Когда все было окончено, я вынес эту простынь на балкон и стал по немного бросать лепестки вниз, где сидела жена. Сначала понемногу, а потом большими горстями. Кристина де Шаньи: Невесть откуда повеяло ароматом цветов. Я огляделась, потом на шею упал лепесток. Я вздрогнула, подняла голову. Увидела Рауля, удивилась, поняв, что он разбрасывает лепестки. Я увидела, как он улыбается, и.... не знала, что сказать. Рауль де Шаньи: Кристина подняла на меня глаза, а я радостно улыбнулся. - Доброе утро, родная, - весело воскликнул я, бросая очередную партию лепестков на любимую. То есть, бросал слуга, а я стоял рядом, смотря на мою прекрасную жену. Кристина де Шаньи: - Доброе утро, дорогой... Я по прежнему не находила слов, хотя понимала, что надо что-то сказать.... Да и у слуги лицо было соответствующее, слава Богу, Рауль не видел.... Рауль де Шаньи: - Подожди минутку, я сейчас спущусь..., - я мигом покинул балкон и через несколько мгновений уже стоял возле Кристины. Я подошел и поцеловал ее, а потом подхватил на руки и закружил. Я показал слуге, чтоб он не останавливался в бросании лепестков на нас. Кристина де Шаньи: Я улыбнулась в ответ. Что-то с Раулем и в самом деле не то... Я обняла его за шею, когда он подхватил меня на руки. Потом мы присели на скамейку и я решила поговорить с ним о задуманном. - Дорогой... Я тут подумала... Помнишь, ты говорил мне о том, что я могу вернуться на сцену? Я посмотрела на мужа и встретила его внимательный взгляд. - Ты не передумал? Я застенчиво улыбнулась. - Просто мне скучно вот так без дела... Хочется петь... Рауль де Шаньи: Как я наделся, что этот разговор не будет так скоро. И дернул меня черт пообещать ей это! Ну как так можно: виконтесса поет на сцене. - Дорогая, Опера еще не восстановлена... Тебе рано еще об этом думать, - я ласково поцеловал ее в лоб.
Тали: Кристина де Шаньи: Я расстроилась... - А я то мечтала....Насколько я помню, здание в починке не нуждалось..... Я грустно посмотрела на мужа... - Мне скучно без дела....Я хочу петь.... Рауль де Шаньи: - Дорогая, не расстраивайся. Сейчас во всю идет восстановительные работы..., - я обнял жену за плечи. - Ты можешь петь... Можешь петь когда угодно: я так люблю слушать твой голос, но я так давно не слышал его, - грустно вздохнул я. Кристина де Шаньи: Я взглянула на Рауля и тихонько запела. Как бы я хотела, чтобы здесь сейчас был другой человек... Рауль де Шаньи: Ее голос был прекрасен! Она была волшебна! Я самый счастливый человек на свете! - Как же я тебя люблю! - воскликнул я, когда жена окончила пение. Кристина де Шаньи: - Я знаю, дорогой....Знаю.... Я встала. Взглянула на небо. Вздохнула... - Как же хорошо... Рауль де Шаньи: Конечно, я бы предпочел, чтоб Кристина сказала, что она меня тоже любит. Но я подумал, что лучше помолчать. - Знаешь, - вдруг выпалил я, - Я хочу тебя познакомить с моими родственниками. Они живут на окраине Парижа. Кристина де Шаньи: Я удивлённо посмотрела на Рауля. - Мы совсем недавно вернулись....Я не хочу уезжать.... Рауль де Шаньи: - Это только на один день, милая... Я знаю, они будут рады тебе. А вечером мы вернемся сюда, обещаю.. Кристина де Шаньи: - Я не хочу... Я посмотрела на Рауля.. - Я не хочу! Прости, дорогой, но мне не хочется.... Рауль де Шаньи: - Кристина, но это ведь моя семья, а значит, и твоя. Как же больно она сейчас мне сделала - лучше б ударила! Кристина де Шаньи: Я смотрела на Рауля и не узнавала сама себя. Я видела, что он поражен, расстроен... Испуган. - Да, Рауль, но... Ну, и что мне делать?!? Понятно же, что он там меня оставить хочет... - Но я.... Ох... Я.... Ну ладно, давай съездим.... Я через силу улыбнулась. И увидела, как муж немного расслабился. Рауль де Шаньи: Мне не нравилось, чтобы моя жена делала мне услугу: ну я же не тиран! Я вздохнул и сказал: - Пойдем, завтрак уже накрыт, - слабо улыбнулся.
Тали: Кристина де Шаньи: Ну вот... - Милый, я погорячилась, прости... Не знаю, что на меня нашло... Поехали, конечно!!!!! Я радостно улыбнулась, пытаясь загладить вину. В конце-концов он не сделал мне ничего плохого, наоборот, делает всё, чтобы я была счастливой... Мне стало немного стыдно. Рауль де Шаньи: Я улыбнулся и на сердце немного отлегло: настроение Кристины меняется сто раз на дню. Может, если бы у нас родился ребенок... Опять эта назойливая мысль. - Хорошо, когда хочешь? Может быть завтра? Кристина де Шаньи: - Когда тебе удобно, милый....Решай сам.... Я прошла в дом, села на диван, посмотрела на мужа. - Извини меня за резкость... Рауль де Шаньи: - Кристина, ты хочешь позавтракать здесь? - спросил я, решив проигнорировать ее реплику. Кристина де Шаньи: - Да мне всё равно... Кошмар... Я чувствовала, что он обиделся... Оооох... Рауль де Шаньи: - Тогда пойдем в столовую, - я подошел к Кристине и подал ей руку.
полная версия страницы