Форум » Непосредственно сама РИ » 11-18 апреля 1876г. Знакомство мадам Жири с зятем, лит. вечер в "Вольтере" и др. события » Ответить
11-18 апреля 1876г. Знакомство мадам Жири с зятем, лит. вечер в "Вольтере" и др. события
Эрик де Вутвиль: 11 апреля 1876г. Возможно, это могло показаться странным, но утром, проснувшись около половины девятого, я ощутил прилив энергии и жажду деятельности. Словно во вчерашнем дне остались тоска, опустошение, усталость. Прав нидерландский мыслитель - нам дана свобода воли. Не суть важно кем, но этим великим даром - природы ли, Бога или судьбы - не след пренебрегать. Я отправил одного из слуг с запиской к Жану на улицу Шарантон, чтобы мой камердинер организовал перевозку в особняк наиболее необходимых и ценных документов, инструментов и предметов искусства. Не знаю почему, но у меня возникло ощущение, что не нужно торопиться отказываться от квартиры. Обсудив с Малера вопросы текущих расходов на содержание дома, слуг, конюшни, я выдал управляющему необходимые средства и начал собираться в Оперу. В одиннадцать утра я вошел в приемную и поздоровался с вскочившим при моем появлении Рене. Оказывается, вчера встречи с директором добивалось не менее десятка человек. Их имена, записанные секретарем, ничего мне не говорили. Я продиктовал ему список лиц, которых следует немедленно допускать в мой кабинет в любое время и при любых обстоятельствах. - Я прошу вас не беспокоить меня лишний раз, Диваль. Для посетителей установим определенный день и часы приема. Например, среду, с 12.00 до 16.00. Да, чуть не забыл. Называйте меня просто "господин директор". Для посторонних можете использовать мой последний титул - граф де Ларенкур. Дел у меня действительно хватало. Устроившись за столом, я занялся инженерно-строительными расчетами: необходимо было усовершенствовать систему отопления и противопожарную безопасность здания.
Этьен Ланьи: Заметив маневры де Сандра, я улыбнулся про себя, незаметно подмигнул Гийому и поспешил подойти к столику хорошенькой девушки. - Простите, месье де Сандра, вы не представите меня мадемуазель?
Мартен де Сандра: - С удовольствием. Мадемуазель Николь Жирарден, поклонница Малларме. Месье Этьен Ланьи, поэт.
Тали: Николь Жирарден: Теперь я точно не знала, куда деть глаза. Этот молодой человек уже подошел к моему столику. - Очень приятно, - вежливо улыбнулась я. Я уже боялась думать, какого я сейчас цвета... Странно, раньше я себя никогда так не вела. Я стала настоящей светской кошечкой. Начиная с сегодняшнего утра и заканчивая этим вечером. Но вечер еще только начинается... - Вы поэт? Вы будете сегодня читать ваши стихотворения?
Этьен Ланьи: Я оценил юмор де Сандра. Он понятия не имел, какой из меня поэт, но, видимо, их разговор вертелся вокруг властителей дум читающей публики. - Счастлив познакомиться с вами, мадемуазель. Я поклонился, руки она мне не протянула, а жаль. Я бы с удовольствием поцеловал ее ручку. - Месье де Сандра преувеличивает мои способности. Читать мои жалкие вирши в столь блистательном окружении я не рискну. Публично. Но для вас… Исходил я шестнадцать миров, Видел царства Великих Владык, Город Тени и тень городов, И над водами тающий лик. Исчезающий роз аромат Я вдыхал на границах пустынь, Забредал в Гефсиманский я сад, Собирал ночью светлой полынь. я улыбнулся, заметив в ее глазах неподдельный интерес, и продолжил Замирал перед храмом богов, Млел от ласк чернооких рабынь, Позабыл все значения слов, Уносясь в изумленную синь. Я обличья менял как шелка Там, где нет твердых форм и структур, Как ступени считал я века, Избавляясь от сброшенных шкур. Опустившись на стылый валун, У развилки присел отдохнуть... Отраженье семнадцати лун Вновь влечет в бесконечный мой путь… - Вы позволите присесть за ваш столик, мадемуазель Жирарден? Тут я только заметил, что де Сандра все еще стоит рядом и смотрит на меня удивленным взглядом.
Женевьева де Кавиль: Я вошла в зал "Вольтера" и остановилась на мгновение, оглядываясь. Ко мне подошел Леконт де Лиль, мы поздоровались. Мы были с ним знакомы давно по эти вечерам. Он пригласил меня за столик, где сидел в окружении нескольких друзей и двух молодых дам. Я уже было собралась пойти с ним, но тут увидела Мартена де Сандра. Он заметил меня и быстро шел на встречу. Они перекинулись парой фраз с Леконтом де Лилем.
Мартен де Сандра: Я был ошарашен тем, как Ланьи читал стихи, весьма недурно срифмовано и далеко не бездарно... Но в этот момент я заметил, как в зал вошла Женевьева де Кавиль. Она была прелестна! Ну конечно, Шарль должен был первым подскочить к ней. Я извинился перед Николь и Ланьи и быстро направился к Женевьеве. - Здравствуйте, мадемуазель де Кавиль. Очень, очень рад вас видеть! Ну нет, Шарль, я не отпущу с тобой мадемуазель! Ты и так уже занят... Не жадничай! Шарль рассмеялся и отошел к своей кампании. Я обратился к Женевьеве: - Прошу вас, мадемуазель, составьте кампанию мне и барону де Сержи, а то мы уже затосковали по приятному обществу, да и Катюль нас просто замучил.
Тали: Николь Жирарден: Мои щеки вспыхнули с удвоенной силой, когда я услышала "для вас". Я не сводила глаз с Ланьи. Несмотря на все его слова, его стихотворение мне понравилось... - Вы явно себя недооцениваете, месье Ланьи. Мне очень понравилось и думаю, что публика была бы в восторге, в каком сейчас нахожусь я, - на моем лице появилась непринужденная улыбка, - Прошу, присаживайтесь. "По-моему, он ничего такого не подумал. Что-то я стала сильно мнительной последнее время!" Я указала рукой на пустой стул и подвинула блокнот к себе поближе. Де Сандра увидел какую-то свою знакомую и направился к ней, оставив меня с Ланьи наедине. - Я вас здесь раньше никогда не видела…
Женевьева де Кавиль: - Месье де Сандра я буду рада провести вечер в вашем обществе и барона. Со времени моего возвращения из Лондона я не виделась ни с ним, ни с его женой. Но, думаю, что баронессы здесь нет. Я хитро улыбнулась. Де Сержи был давно знаком с моим отцом и мы часто виделись с этой четой. Я знала, что барон любил иногда отвлечься от семейной жизни.
Этьен Ланьи: - Благодарю вас, мадемуазель. Вы очень добры. Я сел напротив нее и заглянул девушке в глаза. Хм... раньше не видела. Когда я начал захаживать сюда с нашей веселой компанией или с приятелями-школярами из Сорбонны, мадемуазель наверняка еще только училась читать и писать. - Вам действительно понравилось? Но, право же, я не поэт, - я улыбнулся. - А всего лишь артиллерийский офицер. Поэтому мне редко удается посещать подобные вечера. Вы часто бываете здесь? Не дав ответить ей сразу, я прочел: Я знаю, лучшие поэты Во славу Вашей красоты Ломали перья до рассвета, Как днем ломали копья мы. Добавить к их блестящим строкам Смогу ль еще я что-нибудь? Бессмысленно с корявым слогом Вступать на вдохновенья путь. Не гневайтесь, молчать не в силах Мой неотесанный язык, Но, к счастью, слов не надо льстивых, Ваш образ много выше их…
Тали: Николь Жирарден: Мои глаза широко раскрылись. Не поэт? Значит... - Так это не ваши стихи? - это был риторический вопрос. "Как же я вот так поверила ему?" Я совсем запуталась: я попыталась вспомнить, кого бы стихи это могли быть, но у меня в голове лишь вертелся их смысл - что он хотел этим сказать? Не люблю, когда меня водят за нос... - Пытаюсь часто, как могу... Я продолжительное время не ходила на такие вечера... Вы офицер? А где вы служите?
Эрик де Вутвиль: Я отложил линейку и карандаш и отошел от большого планшета. Достаточно на сегодня. Рене упоминал о предстоящем литературном вечере в "Вольтере". О нем же я услышал и от Гийома. Литературный вечер - не бал, пожалуй, никто не станет пенять на то, что я не соблюдаю траур со строгостью королевы-матери. Я чувствовал, что мне необходимо провести некоторое время в шумной и свободной атмосфере. По крайней мере, не буду терзаться мыслями о Кристине. Я приказал подать карету и отправился одеваться. Темно-серый английский костюм не казался не слишком броским, не слишком мрачным. К "Вольтеру" я подъехал в начале восьмого. Внутри действительно было шумно и уже довольно душно. Довольно быстро я обнаружил Рене и Гийома - они сидели за одним столом с де Сандра и... вот уж не ожидал увидеть так скоро дочь де Кавиля. Впрочем, я слышал о ее литературных пристрастиях. Я подошел к ним и поздоровался.
Мартен де Сандра: Не успели мы с Женевьевой расположиться за столиком, как к нам подошел де Вутвиль. Он только что приехал в "Вольтер". Отличная компания! - Приветствую вас, месье де Вутвиль! И вы решили отдохнуть от трудов праведных и приобщиться к поэзии. Смотрите, Шарль собирается сменить Мендеса.
Этьен Ланьи: Ее реакция меня удивила. Странная девушка. Почему, собственно, офицер не может сочинять стихи? - Вы не поняли меня, мадемуазель, - я мягко улыбнулся. - Стихи мои. Просто я не печатаюсь и не зарабатываю литературой на жизнь. Где я служу? Во втором артиллерийском полку, сейчас мы расквартированы в Париже. Но служба есть служба. Могу ли я спросить, почему вы давно не посещали этих вечеров? Я заметил, что она смутилась, и поспешил добавить: - О, прошу простить меня, если я допустил бестактность. Не отвечайте. Каждый хранит свои секреты. Мы все отделены друг от друга непреодолимыми стенами непонимания и одиночества. Наверное, мне лучше читать стихи. Я снова улыбнулся одними глазами. Нет крепче прочности незримой Под этим небом ничего, Как жизни миг неуловимый, Как смерть за призрачным стеклом… Но будем жить, вникать по мере Конечного сознанья сил В смысл бытия на этой сфере Под взором пристальным светил.
Эрик де Вутвиль: - В таком случае я приехал вовремя и ничего не потерял. Я чуть улыбнулся уголками губ. - Или я все же пропустил что-то интересное? Я присел за столик. Гийом без лишних церемоний плеснул мне в чистый бокал коньяка. Чем и хороши такие вечера: никакой чопорности и официальности. Я кивнул ему и поднял бокал: - За искусство, дамы и господа! Это единственное, ради чего стоит жить. Кажется, я не смог скрыть горечи. Девушка посмотрела на меня странным взглядом, в котором удивление смешалось с жалостью. Не нужно, мадемуазель... жалость не для меня. Гийом, Рене и де Сандра присоединились ко мне. Учитывая присутствие за столиком прекрасной мадемуазель де Кавиль, мы едва пригубили коньяк.
marina: Николь Жирарден: Похоже, что сегодня со мной действительно что-то не так... Может, лучше было остаться дома и не позориться? - Простите, я не хотела вас обидеть. Просто... я думала, что вы поэт именно который "печатается и зарабатывает литературой на жизнь".... Я замолчала и улыбнулась, пытаясь хоть как-то сгладить обстановку. Я чувствовала что понемногу схожу с ума... Голова начала кружиться. - Да нет ничего. Просто я потеряла очень близкого мне человека: а походы на такие вечера были излюбленным его занятием, - я грустно пожала плечами. Наверное, Ланьи решил побаловать меня своим творчеством. И мне это не на шутку льстило... На моем лице улыбка становилась все шире. - Позвольте заметить, что у вас это замечательно получается. Почему вы решили стать офицером? У вас талант писать стихотворения!
Женевьева де Кавиль: Я молча кивнула на приветствие де Вутвиля. Не ожидала увидеть его здесь. Хотя... почему бы человеку не развеяться от грустных мыслей в компании друзей. В нем чувствовалось какое-то напряжение, что-то беспокоило его, хотя он тщательно скрывал это. Но горечь все же прорезалась. И не похоже, чтобы это было от потери родственника. Я смотрела на него с удивлением, пытаясь понять, что скрывается там, внутри, почему такая боль? Откуда некоторая бравада? - Неужели, месье де Вутвиль, вы и в правду считаете, что жить стоит только ради искусства? Разве больше не для чего? Искусство - это прекрасно, но оно лишь отражение жизни. Стоит ли жить единственно ради отражения?
Этьен Ланьи: Все-таки мои стихи произвели на нее некоторое впечатление. Уже неплохо. - Еще раз простите, мадемуазель. Я видел смерть и знаю, что это - терять близких людей. Вы никоим образом не обидели меня, напротив... Я пошел на военную службу исключительно для того, чтобы избежать участи моего старшего брата, который вынужден заниматься с отцом делами нашей компании. Но это не для меня, должно быть, именно потому, что в душе я поэт, а не предприниматель. Боюсь, что сидя в конторе, я не написал бы ни строчки. Бурный взрыв рукоплесканий прервал меня. Я оглянулся. Мы так увлеклись беседой, что не заметили, как Мендеса сменил де Лиль. Снова повернувшись к девушке, я спросил: - Вы позволите угостить вас чашкой кофе, мадемуазель? Вечер обещает быть интересным.
Тали: Николь Жирарден: Да, в каком-то смысле он прав: я знавала многих людей, которые считали войну романтикой. Но как может быть романтика там, где смерть?! Но они отвечали: ты не представляешь, какая это радость видеть людей, которые чудом спаслись от пуль, товарища, который, несмотря на ранения улыбается тебе и говорит, что это лишь царапина... Я не знала, что мне делать. Как реагировать. Чтобы сделала бы девушка из высшего общества? - Позволю, месье, - я легко улыбнулась уголком губ, и мои глаза озорно заблестели, - Наверное, Мендес сегодня не в настроении раз разрешил Лилю так быстро сменить его, - вслух заметила я, потом перевела взгляд на своего молодого собеседника. - Наверное, вашей даме сердца стихи очень понравятся. Перед ними просто нельзя устоять. "Я знаю, лучшие поэты во славу Вашей красоты ломали перья до рассвета...", - я улыбнулась, но снова ругала себя за свою излишнюю любопытность.
Эрик де Вутвиль: - Увы, мадемуазель де Кавиль, я не разделяю линию в эстетике, идущую от Платона. Согласитесь, после Канта, Конта, Гюйо, Гартмана нельзя трактовать искусство столь упрощенно. Кроме того, творчество есть проявление свободы. Если бог существует, именно творчество способно выявить в нас его образ и подобие. Разве этого недостаточно, чтобы ощущать полноту жизни? Я возражал ей, но на самом деле сегодня мне совершенно не хотелось спорить... Или хотелось? Что у меня за настроение! Слушая меня, Гийом округлил глаза. Понятно, меня очевидно занесло.
Женевьева де Кавиль: Мамочка, милая! Да этот человек встает на дыбы как норовистый конь! Даже барон кажется озадаченным его тирадой. - Я не хотела вас задеть своим вопросом, месье, спорить с вами, пожалуй, не стану, а тем более углубляться в рассуждения о различии философских учений. Я пожала плечами и слегка улыбнулась. - Творчество - это действительно проявление свободы, безусловно данное человеку свыше, только, на мой взгляд, творчество не выше самой жизни. А ее полноту можно ощущать в очень разных вещах - в прикосновении руки, или во взгляде другого человека, в красоте природы или в словах любви.
полная версия страницы