Форум » Непосредственно сама РИ » 21-28 апреля 1876г. Встреча Эрика и Рауля в директорском кабинете; Последнее свидание Эрика и Кристи » Ответить
21-28 апреля 1876г. Встреча Эрика и Рауля в директорском кабинете; Последнее свидание Эрика и Кристи
Марсель Лашаль: Как мы и договаривались, в понедельник я подъехал к зданию Гранд Опера немного раньше одиннадцати. Рабочие бригады уже были на месте, начали подвозить стройматериалы. Я прошел в нетронутую часть Оперы и поднялся в приемную директора. Лебер уже ждал меня, на углу его стола лежали свежие утренние газеты, а в центре - несколько папок с расчётами и чертежи. - Здравствуйте, месье Лебер, - поздоровался я, пожимая протянутую им руку. У меня никак не поворачивался язык называть его графом - не привык, но ему, похоже, это было все равно. - Могу я получить архитектурный проект здания и ваши исправления к нему? Мои люди уже приступили к работе.
Эрик де Вутвиль: По дороге в Оперу я купил газеты и сразу прочел статью де Сандра. Н-да... Не приведите боги попасться ему на кончик пера! Я порадовался, что являюсь доктором физики, а не географии: бедная Политехническая школа. Как можно было нести подобный бред? Сандра написал просто убийственную статью. Как видно, в ближайшее время Делакруа будет не до Оперы. Меня это ничуть не огорчило - вопрос о финансировании восстановления здания я уже практически решил. В театре суетились строительные рабочие, расчищая то, что еще до сих пор оставалось неубранным после пожара в пострадавших помещениях. Очень хорошо. К одиннадцати появился Лашаль. - Да, я видел. Вот вся необходимая вам техническая документация, месье Лашаль. Давайте еще раз уточним сроки сдачи работ.
Марсель Лашаль: Когда мы обсудили все остававшиеся с прошлой нашей встречи в директорском кабинете вопросы, я счел своим долгом выразить Леберу личную благодарность за помощь в моих семейных делах. - Вы не представляете, как я благодарен вам за то, что вы присутствовали при моей встрече с мадам Жири. Со слов Мег я мог ожидать самого худшего…
Эрик де Вутвиль: - Не стоит благодарности. Я рад, что все разрешилось к всеобщему удовольствию. Я чуть улыбнулся уголками губ. Ну, и репутацию создает Франсуазе ее собственная дочь!
Марсель Лашаль: - Не понимаю, отчего моя невестка так боялась своей матушки?..
Эрик де Вутвиль: - Полагаю, это особенности воспитания, в том смысле, что живущие при Опере воспитанницы балетной школы и консерватории постоянно находятся в особом мире, мире театра. И принимают все его условности и схематизм за настоящую жизнь. Они романтичны, экзальтированны и часто воображают то, чего нет на самом деле. Не волнуйтесь, месье Лашаль, у вашего сына и его молодой супруги все будет хорошо. Мы распрощались, и занялся изучением списков театральных служащих.
Мадам Жири: День начался совершенно обыденно, за окном было довольно серо, кофе убежал, настроение отвратительное, думать о работе нет никакого желания, смотреть на себя в зеркало тоже. Но, придется срочно собираться и ехать к директору театра Лирик, иначе мои балерины останутся без работы, а я съем себя поедом за это. Директор театра Лирик месье Лагранж встретил меня приветливо. В сущности мы достаточно давно знали друг друга, поэтому быстро нашли выход, который устраивал всех. Он взял почти половину балетной труппы на все время ремонта нашего здания и предоставил нам для репетиций свои залы. Таким образом я могла достаточно часто собирать всю труппу вместе. Жалованье, которое он предлагал для артистов вполне соответствовало их статусу и я согласилась. Для оставшихся танцоров нужно было еще найти места. Но месье Лагранж предложил договориться с владельцами трех варьете и, таким образом, вся труппа будет устроена. Мы выпили с месье Лагранжем по чашке кофе после окончания разговора и я отправилась в консерваторию. Нужно было договориться о размещении в ее стенах нескольких особо одаренных учениц балетной школы, которые не могли уехать по тем или иным причинам по домам. И этот вопрос был улажен и отмечен приятным обедом с ректором и несколькими преподавателями. Все эти дела не давали мне возможности расслабляться и думать о моей вчерашней размолвке с Мартеном.
Мартен де Сандра: Ночь прошла без сна и совершенно разбитый утром я приехал в издательство. Мой секретарь, открывший рот что-то сказать, осекся, увидев мою перекошенную физиономию. Молча принес уже разобранную почту. Ага, вот и первая реакция на статью. Записка от прокурора. Что ему нужно? Встретиться и поговорить. Я вызвал секретаря и продиктовал ответ. Все, что я знал, я написал в статье, о чем еще разговаривать? Но встретиться придется. Редактор моей монографии пришел нежданно негаданно и попросил прибавки к гонорару. Да я сам ее отредактирую! Какая прибавка! Итак уже полмесяца как должна быть сдана в набор! Он вылетел из моего кабинета как ошпаренный. Среди работников, кажется, распространился слух, что у меня самое дурное расположение духа, которое они вообще могли наблюдать за последние лет десять. Пришедший показать мне гранки вечернего номера выпускающий вошел в кабинет на цыпочках. А меня просто распирало перечеркнуть все и заставить переделывать заново. Но сдержался. Выпускающий также тихо на цыпочках выполз из кабинета. Наверняка дух перевел только в приемной. Дальнейший просмотр почты не дал ничего хорошего. Буквы совершенно не хотели складываться в слова, а слова в предложения. Заставить себя что-нибудь понять из прочитанного и тем более осмыслить, я не смог, разозлился на себя еще больше, вылетел из кабинета и отправился выпить рюмочку чего-нибудь, хотя до обеда было еще далеко. Коньяк, однако мои мозги на место не поставил. Ну и что мне теперь делать? Вернулся в кабинет и... заснул на диване. Проснулся сразу от того, что кто-то робко стучал в дверь кабинета. - Какого черта! - крикнул я и увидел, что в дверь просунулось лицо моего секретаря. "Простите, месье, но из типографии сообщили, что встал печатный станок", - испуганно сказал он. - А причем здесь я?! Почему, содержа целый штат работников, я должен решать все вопросы? Где инженер? Обращайтесь к нему. И если вечерний номер напечатан будет не вовремя я уволю всех! Я не кричал, но мой тон не обещал ничего хорошего. Голова секретаря скрылась за дверью и я услышал как он вполголоса распекал кого-то в приемной. Оказалось, что спал я не так уж и долго, но обеденное время наступило и я понял, что со вчерашнего вечера в сущности ничего не ел. - Кассель, пусть подадут мой экипаж, я еду обедать, - сказал я, распахнув дверь в приемную. Все, кто находился в ней в этот момент замерли. Кажется, сегодня я слишком разбушевался, может хороший обед поможет? Хм! Приведя себя в порядок, я вышел через несколько минут из здания. Куда бы отправиться? Хотелось бы подальше от насиженных кофеен и ресторанчиков. Я велел кучеру ехать на Елисейские, а пока смотрел по сторонам и раздумывал, куда бы пойти. Вот, "Лоран", отлично туда и двинусь. Кухня отличная, выбор вин прекрасный... Правда мне сейчас что-нибудь покрепче бы. А вот в том кафе на углу мы с Франсуазой недавно пили кофе... Тьфу, прОпасть... Либо я должен жить как и раньше до ее появления, либо я должен с ней поговорить и помириться. Что-то у нас никак не складывается, все вроде хорошо, хорошо, а потом как в яму... Вроде не дети... В этот момент я вошел в ресторан и огляделся. В дальнем углу за столиком я увидел расположившегося де Сержи. Он заметил меня и приветственно взмахнул рукой. - Здравствуйте, барон!
Гийом де Монтре: День в Министерстве начался как обычно: доклад секретаря о текущих делах, кипа бумаг на подпись - прошения, петиции, циркуляры... К обеду мне уже хотелось оторвать кому-нибудь голову. Я приказал подать карету и, сказав, что возможно, не вернусь после обеда, а сразу поеду инспектировать Высшую хозяйственную школу, с облегчением вырвался из душных бюрократических стен. Мне просто не хватало воздуха, поэтому я поехал в "Лоран". Что может быть лучше, чем обед в Елисейских садах. Заняв столик, я едва успел сделать заказ, как у входа появился де Сандра. Выглядел он довольно мрачным: должно быть, он тоже был не в духе. Вот и хорошо: два озверевших аристократа за обедом... Я махнул ему рукой, де Сандра подошел и поздоровался. - Здравствуйте, маркиз, - ответил я на его приветствие. - Составите мне компанию?
Мартен де Сандра: - С удовольствием! Я расположился напротив, подошедший официант принял мой заказ, но вопреки всем правилам я попросил принести мне коньяк сейчас же. Увидел немного удивленный и насмешливый взгляд де Сержи. - Не удивляйтесь, барон! Я сегодня в приотвратнейшем расположении духа, да и вы, вижу не в лучшем. Служба довела?
marina: Александр Делакруа: Все утро я рвал и метал. Эта чертова статья! И нужно было де Сандра прийти именно в этот день и в этот момент! Еще написал какой-то бред про незнание мое географии! Чертовый писака! Я очень быстро (как для себя) оделся и покинул свой дом, чтобы найти этого несчастного журналиста! Как я был зол на этого де Сандра! Кем он себя возомнил?!
Гийом де Монтре: Я сделал глоток аперитива и согласно кивнул: - Сколько раз я порывался бросить министерский пост... Порой такая берет тоска. Но мне жаль наше образование, месье де Сандра, да и искусство тоже. Стоило мне ненадолго уйти, как Опера оказалась в руках мусорщиков, а директорами гимназий стали назначать отставных кавалеристов. Не могу я бросить эту каторгу. Я вздохнул и снова пригубил кир ройяль. - У вас тоже что-то не ладится? Издательское дело и журналистика требуют железных нервов, маркиз. Я прав?
Мартен де Сандра: - Вы правы, барон, не сколько издательское дело, сколько журналистика. Вот здесь нужны нервы крепкие, а иногда и крепкие кулаки. А о железных дорогах нужно писать только с железными нервами. Вчера моя статья вышла о проблемах на строительстве ветки Париж-Руан и что? Прокурор, вместо того чтобы заниматься разговорами с тем, кто это строительство ведет, пишет мне письмо, о желании побеседовать. Ну что ему, родному, со мной-то разговаривать, когда я все уже сказал! Ты с Делакруа беседуй, его спрашивай, почему у него на строительстве черт знает что происходит! Кстати, а Делакруа так и не отреагировал, залег на дно и молчок уже второй день... Странно! Я залпом допил свой коньяк. Принесли закуски и мы принялись за еду.
Гийом де Монтре: Как министерскому чиновнику статья де Сандра мне показалась несколько резкой, нас он обычно тоже не жаловал. Но написана она была метко, профессионально и отвечала своим задачам: привлечь внимание к подозрительной деятельности Делакруа. - Право же, де Мегрен удивляет меня последнее время. Расследование дела о падении люстры в театре он практически свалил на де Вутвиля, а от вас хочет раскрытия преступлений на железной дороге. Я отдал должное паштету из зайца и попробовал только что разлитое официантом вино. Не дурно.
Мартен де Сандра: Падение люстры?.. Мегрен свалил на Вутвиля расследование?.. Я насторожился, но вида не подал. - Прокурор устал или у него помощников не хватает? Или... Уж даже не знаю, куда меня сейчас заведет воображение... А честно говоря, я думал, что оперное дело уже закрыто или по крайней мере подходит к концу. Не слишком ли много обязанностей свалилось на плечи графа де Ларенкура?
Гийом де Монтре: Я посмотрел на сотрапезника. Что-то он очень заинтересованно заговорил об Опере. Ах, да! Его знакомая мадам балетмейстер... Действительно, у Эрика с ней какие-то загадочные отношения. Но меня-то это не слишком волнует, зато де Сандра... - Не думаю, граф - человек энергичный. Скорее всего, дело будет закрыто, как только возглавляемая де Ларенкуром Экспертная комиссия представит прокурору свое заключение. Его не первый раз приглашают экспертом в делах, связанных со строительством и всяческими механизмами. Так или иначе дело это безнадежное. Все, о чем писали ваши коллеги, не подтвердилось, а никаких других плодотворных версий у полиции нет.
Мартен де Сандра: - Это вы о Призраке? Да уж, мои коллеги постарались! Такого нагородили, что всех святых выноси. Можно подумать, что все репортеры Парижа превратились в обморочных барышень, взвизгивающих при одном только имени "Призрак Оперы"... Вот, право, хорошо, что я тогда отсутствовал, а то меня бы разорвало от злости на всю пишущую братию. Просто вакханалия, вместо анализа фактов, истерика, вместо четкой и ясной работы по отделению зерен от плевел. Куда там! Зато тиражи, говорят, допечатывали по два раза на день! Что вы то об этом думаете, барон? Ваше мнение обо всей истории? Эх, был бы я тогда в Париже! Сейчас бы у прокурора было бы достаточно фактов, а не дурацких вымыслов. Сейчас уже прошла острота момента... А впрочем, почему бы и не заняться этой историей? Тем более, что комиссия еще работает... Подумаем...
Гийом де Монтре: Я вновь посмотрел на него и чуть улыбнулся. Нет, господин журналист, знаю я вашу хватку. Только скажи одно неосторожное слово, потом оправдывайся перед общественным мнением. - Вы же знаете, месье де Сандра, я естественник по образованию. Призраки вне моей компетенции. Поговорите с де Вутвилем, он уж, наверное, наслушался обо всем этом сверх всякой меры. Может быть, оперу напишет о... Призраке Оперы. Я рассмеялся, де Сандра присоединился ко мне.
Мартен де Сандра: Я смеялся, а сам думал: "Ах, де Сержи, де Сержи, хитрый ты до невозможности. Тоже на Вутвиля спихиваешь, а тот тоже естественник... Он уже на приеме об этом говорил. " - Что ж, может и поговорю с де Вутвилем, если будет время. Я же не занимаюсь сейчас этой темой, да и актуальность уже прошла. Время бежит быстро. Возможно для кого-то это и хорошо... Замечательные бараньи ребрышки, однако. Превосходно их здесь готовят.
Гийом де Монтре: Гм... при известной ловкости любое "хорошо забытое старое" очень даже можно оживить... - Да, и буябес тоже очень неплох, - поддержал я. - Соусы у них превосходные. Кстати, вы слышали, тот вечер в "Вольтере" закончился очень бурно. Даже посуду побили. Я решил перевести разговор на другую тему.
Мартен де Сандра: Я и позабыл уже о том вечере... - Вот как? Была драка? Посуду побили... "Вольтер" становится не местом муз, а полем боя. Но вы же, кажется, тоже собирались тогда уйти? Вам Вутвиль рассказал? Надеюсь, он не участвовал в побоище? Я усмехнулся.
полная версия страницы