Форум » Непосредственно сама РИ » 21-28 апреля 1876г. (продолжение) Ужин у де Сандра; Могила Жана Кадле » Ответить
21-28 апреля 1876г. (продолжение) Ужин у де Сандра; Могила Жана Кадле
Марсель Лашаль: Марсель Лашаль. Как мы и договаривались, в понедельник я подъехал к зданию Гранд Опера немного раньше одиннадцати. Рабочие бригады уже были на месте, начали подвозить стройматериалы. Я прошел в нетронутую часть Оперы и поднялся в приемную директора. Лебер уже ждал меня, на углу его стола лежали свежие утренние газеты, а в центре - несколько папок с рассчетами и чертежи. - Здравствуйте, месье Лебер, - поздоровался я, пожимая протянутую им руку. У меня никак не поворачивался язык называть его графом - не привык, но ему, похоже, это было все равно. - Могу я получить архитектурный проект здания и ваши исправления к нему? Мои люди уже приступили к работе.
Мадам Жири: - Эрик, прости, я не задержу тебя. Мне, наконец, удалось сообщить почти всем членам балетной труппы о сборе в понедельник здесь в репетиционном зале в 10 утра. Если у тебя ничего на это время не намечено, то, надеюсь, ты придешь, чтобы быть им представленным?
Максимен Ажани: Прошел еще час, когда, наконец, на пороге кабинета появился Делакруа. А молодой человек действительно ничего не понимает, я думал, что все рассказы про него это просто шутки. Заявить с порога государственной комиссии, состоящей из чиновников самого высокого ранга "как это понимать?" может только не слишком умный человек. Я усмехнулся. Месье Сагаль вскинул на него глаза и произнес, обращаясь к главному инженеру стройки, с которым до этого момента беседовал: "Кто этот наглец?" Тот в растерянности молчал, поглядывая на своего начальника, ожидая, что он ответит.
Эрик де Вутвиль: - Добрый день, Франсуаза. Завтра в 10-ть. Нет, ничего. Не забудь представить их мне, только мы с тобой знаем, что в этом нет особой нужды, - улыбнулся краешками губ я. - Послушай, я вчера говорил с де Сандра... Она непроизвольно вскинулась. Судя по выражению ее лица, они еще не встречались сегодня. - Он действительно хотел знать ответ. Но тебе не о чем волноваться, я объяснил ему ситуацию так, как мы договорились и... должно быть, он ищет тебя по всему Парижу.
Мадам Жири: - Эрик, ты о чем думаешь? Сбор труппы в понедельник в десять. Твои мысли где-то не здесь.... Я внимательно посмотрела на него. Но он тут же сказал про Мартена, отчего я вздрогнула, и дыхание у меня перехватило. Я сделала попытку взять себя в руки, но эти руки действовали сами по себе, то поправляя волосы, то теребя оборки платья. - Спасибо, что ты сказал ему. Ищет по всему Парижу?... С чего ты взял?
Эрик де Вутвиль: Да, мои мысли были далеко, где-то на юге... - О, извини. Я отвлекся. Хорошо, в понедельник в десять. Как она разволновалась, услышав о де Сандра. - Как с чего? Ты же переехала на другую квартиру. Кстати, оставь мне на всякий случай адрес. А искать тебя он обязательно будет и найдет. Я улыбнулся чуть шире. Какими неуверенными мы все становимся, как только речь заходит о чувствах…
Этьен Ланьи: На кладбище было пустынно и тихо. Легкий ветерок касался едва заметно трепещущей листвы, каменные ангелы скорбно склонялись над могилами навечно почивших... Исключительно поэтичное место. Но сегодня мне было не до лирики. Я разыскал кладбищенского сторожа, чтобы выяснить у него местонахождение могилы Кадле. - Нет, спасибо. Провожать меня не нужно, я найду сам. Я дал ему несколько мелких монет и пошел в указанном направлении. Пройдя несколько аллей, я остановился, возле одной из могил находился человек. Он что-то поправлял у подножия скромного надгробного камня. И, судя по моим подсчетам, это была именно та могила, которую я искал. Я, не торопясь, свернул в другую аллею, он меня не заметил. Скрывшись за одним из монументальных надгробий, я стал наблюдать за ним. Это был молодой человек лет двадцати пяти, высокий, худой, если не сказать тщедушный, с болезненно-бледным цветом лица и очень светлыми волосами. Он пробыл у могилы Кадле - в том, что это она, я убедился несколько позже - еще около четверти часа. Когда он скрылся из вида, я осмотрел плиту. На ней значилось: "Жан Кадле. 1851-1873". Весьма лаконично.
Мадам Жири: - Да, конечно, я переехала... Адрес... улица Пти-Шан, дом 2, бель-этаж, на двери табличка с моим именем, ее уже повесил сегодня управляющий. У тебя есть ко мне какие-нибудь вопросы? Я спрашивала его, но мои мысли уже были далеко от этого кабинета.
Эрик де Вутвиль: Я напустил на себя серьезный вид: - Только один, мадам. Вы почтите мой дом своим посещением вечером тридцатого числа? Все же прием в честь назначения нового директора Оперы, - чуть улыбнулся я уголками губ. - Адрес... впрочем, де Сандра его знает.
Мадам Жири: Его слова вывели меня из задумчивости. - Я... Эрик, ты смеешься надо мной?! Я приду, спасибо, но адрес ты лучше мне скажи, потому что это только твои предположения. И потом, что-то ты развеселился? У тебя явно хорошее настроение, если не сказать больше. Я хитро улыбнулась. И вдруг вспомнила про письмо Кристины. Нет, не буду ему ничего говорить. А то это хорошее настроение улетучится, а мне бы этого не хотелось. Я давно не слышала, а может быть и никогда, чтобы он подтрунивал надо мной.
Эрик де Вутвиль: Я дружески чуть коснулся ее плеча: - Я только пытаюсь поднять тебе настроение, - уже без напускной серьезности, но и без шутливого тона просто сказал я, - и вселить толику уверенности. Все будет хорошо, Франсуаза, поверь мне. Адрес, конечно, скажу: бульвар Араго, 15. Буду очень рад видеть вас обоих.
Мадам Жири: Я улыбнулась. - Спасибо, Эрик. За себя я могу ответить, что приду с радостью. А про все остальное - посмотрим, как сложится. Я пойду... У меня еще столько дел дома! До завтра. Я вышла из кабинета.
Мартен де Сандра: Работа, вещь, конечно хорошая, и иногда исключительно помогает, но сегодня я заниматься ничем не хотел и не мог. Я уже наматывал десятый круг по своему кабинету, когда секретарь принес мне на подпись какие-то бумаги и несколько, пришедших на мое имя писем. На некоторое время я отвлекся от мыслей о Франсуазе, потому что одно из писем было от Гастона. Он уведомлял меня, что на строительство железной дороги приехала комиссия, возглавляемая месье Сагалем. Ого! Сагаль - это не фунт изюма. Этот человек стоял у истоков создания Национального железнодорожного общества, входит в его Совет директоров. Если комиссию возглавил он, то дело действительно серьезное. Гастон так просто Сагаля туда не отправит. Второе письмо было из Министерства транспорта, в котором они официально уведомляли меня о начале проверки. Отлично, значит можно опубликовать заметку об этом. Я быстро набросал несколько строк. Достаточно пока. Просто короткая информация. Вызвал секретаря и велел отдать выпускающему для вечернего номера. Но после этого уже не мог усидеть на месте и поехал на новую квартиру Франсуазы.
Эрик де Вутвиль: Я проводил Франсуазу, убрал бумаги в сейф и тоже покинул кабинет. В Опере у меня сегодня больше срочных дел не было, зато дома нужно было заняться новыми проектами и обсудить с Малера некоторые детали приема.
marina: Александр Делакруа: Я сдержал свой пыл. Да хоть сам Господь Бог! Это частная собственность! - Я его начальник. Граф Александр Делакруа. Разрешите поинтересоваться, господа, по какому праву вы зашли в мой кабинет. Эта земля выкуплена мной, и вы не имеет права без моего ведома так просто разгуливать здесь. Я закипал: точно дело рук де Сандра! Я подошел к своему столу и взял с него бумаги.
Максимен Ажани: Я чуть не упал. Комиссия, кажется была в шоке. Сагаль, не вставая сказал: "Ах вот как, граф! Боюсь, вы что-то путаете. Земли под железные дороги в республике Франция в частную собственность не продаются. Если у вас есть какие-либо основания утверждать, что эти земли ваши, покажите документы. И будьте так добры, умерьте свой пыл и прочитайте постановления Министерства и Национального железнодорожного общества. Комиссия имеет все полномочия находится и в этом кабинете и в любой точке стройки. " Александр Делакруа: - Имейте ввиду месье, что все документы у меня есть. Земля, где находится моя контора - приватная собственность. Вы не имеете права сюда врываться, господа. Я сжал в руках бумаги и посмотрел каждому в глаза. - Удивительно, что такие люди как вы поддались на провокации журналиста де Сандра. Максимен Ажани: Да-а-а-а! Этот граф явно не в ладах с головой! Он совершенно не понимает, что разговаривать в таком тоне с членами высокой государственной комиссии недопустимо. Выражение лица месье Сагаля было таким, что я бы остерегся что-либо произносить вообще. В голосе Сагаля прозвучал металл: "Граф, извольте немедленно представить мне документы на покупку этих земель! Сейчас же!" Александр Делакруа: Я спокойно посмотрел на них и иронично улыбнулся на этих пузатых муженьков, которые "правят" Францией. - Вот, пожалуйста. Они перед вами, - вытянул я несколько бумаг из тех, которые находились в моей руке, - Печать, подпись. Все законно... Вам еще нужны доказательства? Максимен Ажани: Мальчишка высокомерен и глуп! Откуда он вообще взялся? Это тоже не мешает проверить... Сагаль взял протянутые документы, снова сел и углубился в чтение. Его лицо ничего не выражало. Все ждали. Наконец, он оторвал глаза от бумаг и произнес, обращаясь к представителям прокуратуры: "Господа, вы можете делать свое дело". Месье Артанс, следователь прокуратуры сделал кому-то знак рукой, в кабинете появились двое полицейских. Затем Артанс вынул и зачитал официальное постановление об аресте графа Александра Делакруа и произнес слова "именем закона, вы арестованы". Двое полицейских, подошедших сзади положили ему на плечи руки. Александр Делакруа: Мои глаза округлились. Я небрежно стряхнул руки полицейских с плеч. - Как вы смеете?! Я предоставил вам все документы с подлинными подписями и печатями. Я сделал шаг вперед. - Вы не имеете права! Максимен Ажани: Он собирается лезть в драку? Не слишком правильное поведение. Даже совсем неправильное. Но что скажет Сагаль? Сагаль жестом подозвал следователя и показал ему документы, которые он смотрел. Теперь у следователя округлились глаза. Он повернулся к Делакруа и сказал: "Вы арестованы, месье Делакруа, потому что представили явно фальшивые документы, а это подлог. Прошу вас проехать с нами без лишнего скандала. Так будет лучше для вас." Руки полицейских снова оказались на плечах Делакруа, но теперь они держали его явно сильнее. Александр Делакруа: У меня чуть уши не отпали от того, что я услышал. Как фальшивые? Быть того не может! - Вы явно что-то путаете. Увольте вашего следователя. При мне нотариус лично заверял эти бумаги печатью! Я уже злился не понятно от чего: или от внезапного наглого прихода этих людей, или от того что документы были... Да быть того не может! Максимен Ажани: Сагаль посмотрел на меня и передал мне бумаги. Да-а-а-а! Действительно фальшивка, видно даже невооруженным глазом. Я вступил в разговор. - Месье Делакруа, на этих бумагах стоят подписи двух сторон. Одна из них - вы, другая - Национальное общество железных дорог. Я вполне склонен верить, что ваша подпись подлинная, но, к сожалению, и подпись и печать другой стороны к Национальному обществу железных дорог не имеют никакого отношения. Это видно сразу. Но вступать с вами сейчас в какую-либо полемику по этому вопросу и по любым другим вопросам никто не собирается до полной проверки сего казуса и окончания проверки на строительстве. Думаю, вам стоит подчиниться требованиям представителей закона и не усугублять ваше положение. Вам будет предоставлена возможность защищаться. Никто не лишает вас этого права. Надеюсь, у вас есть адвокат?
Мартен де Сандра: Вот, наконец, улица Пти-шан и вот этот дом. Величавый привратник указал мне квартиру Франсуазы. Я позвонил. Дверь открыла горничная. - Дома ли мадам Жири? "Да, месье, как доложить?" Я назвался и она пошла в комнаты. Я осмотрелся, кругом были следы недавнего переезда. Квартира хорошая. Почему не возвращается горничная? Я начал нервничать. Франсуаза не хочет меня видеть? Вышла горничная и сказала, чтобы я прошел в гостиную. В комнате Франсуазы не было, горничная оставила меня одного. Наконец, открылась другая дверь и появилась Франсуаза. Как всегда с царственной осанкой и невозмутимым выражением лица. Ни тени улыбки.
Мадам Жири: Когда Бабетта назвала мне имя пришедшего, я долго собиралась с духом, решая что ответить. Сердце стучало так, что мне казалось, что моя горничная услышит этот стук. Велев, наконец, проводить Мартена в гостиную, я еще несколько минут сидела, приводя свои смятенные чувства в порядок. Я испугалась... испугалась, что нужно будет сейчас возвращаться в мое ужасное прошлое. Мне так не хотелось это обсуждать, но... видно ничего не поделаешь. Я очень хочу его видеть, я не смогу его прогнать. Это выше моих сил. Я открыла дверь и вошла в гостиную. - Чем обязана, месье?
Мартен де Сандра: Я смотрел на нее, и мое сердце захлестнуло волной нежности. - Франсуаза... Выслушай меня... Я не хочу тревожить старых призраков, я хочу, чтобы ты их забыла, как и сам я хочу забыть своих. Мне очень хочется, чтобы у нас было настоящее, твое и мое, наше... И чтобы оно было по возможности светлым. Позволь мне быть с тобой, не отталкивай... Прости.
Мадам Жири: Я видела его глаза, полные любви и нежности и понимала, что уже просто не могу без него жить. Сколько лет я была одна! Ни один мужчина за все эти годы не вызывал во мне такую бурю чувств, ни к кому не тянулась моя душа, когда-то действительно измученная и изуродованная моим мужем. Сколько лет я не позволяла себе даже подумать, что могу испытывать к мужчине нежные чувства. Его не отпугнуло мое прошлое... Скорее, оно пугает только меня саму. Ноги как-то плохо меня слушались, и я опустилась на диван, а Мартен сел рядом. - Мартен, я не отталкиваю тебя. Мне очень тяжело говорить о моем прошлом, но, видимо, придется...
Мартен де Сандра: - Нет, не надо, не придется. Вутвиль мне объяснил... Прошу тебя, не говори ничего сейчас. Может быть, если мне удастся залечить эту рану, и ты захочешь когда-нибудь об этом поговорить, то я буду готов тебя выслушать. А сейчас дай мне возможность быть рядом. Я поцеловал ее руку и приобнял за плечи. - Если бы я мог закрыть ту дверь, из которой на тебя веет таким холодом! Если бы я мог...
полная версия страницы