Форум » Непосредственно сама РИ » 30 апреля 1876 г. Прием в доме графа де Ларенкура » Ответить
30 апреля 1876 г. Прием в доме графа де Ларенкура
Мадам Жири: Мы с Мартеном сегодня проснулись поздно, очень поздно. Дурачились, Мартен ныл, не хотел вообще подниматься, прятался с головой под одеяло и строил уморительные рожи. Мы хохотали, разбили чашку, разлили кофе... В общем резвились как дети. Но время неумолимо двигалось вперед. - Вставай, или ты хочешь, чтобы я поехала к де Вутвилю сегодня вечером одна? Я еле сдерживала хитрую улыбку.
Эрик де Вутвиль: - Благодарю вас, мадемуазель. Морис уже здоровался где-то позади с Дамьеном и де Монтре. И я решился сказать: - Если вы позволите, чуть позже я был бы счастлив обсудить с вами картину, которую вы видели в Тулузе, и показать вам несколько других. Я не мог удержаться от того, чтобы не ответить на ее улыбку. Если бы все гости сейчас разом исчезли, оставив нас вдвоем…
Женевьева де Кавиль: - Посмотреть ваши картины сегодня?! Это было бы чудесно! Но... ваши гости, месье... могу ли я отнимать у них ваше внимание?
Эрик де Вутвиль: - Вы тоже моя гостья, разве не мой долг хозяина уделить внимание вам? - я едва не забыл отпустить ее руку, задержав в своей немного дольше положенного. - Я обещал показать вам картины еще на прошлой неделе. Это не займет много времени. Уверяю вас, через час каждый будет занят своими собеседниками. За ее спиной возник долговязый худощавый с сильными залысинами на лбу и в очках с толстыми стеклами на тонком носу мужчина лет сорока пяти. - Здравствуйте, Шарль! - поздоровался я. - Мадемуазель де Кавиль, вы знакомы с господином Ваноном, директором Луврского музея?
Женевьева де Кавиль: Пока он быстро произносил эти слова, моя рука все еще оставалась в его руке, но вот он выпустил ее, представляя мне директора Лувра. - Рада познакомиться, месье Ванон. Мы не встречались раньше. Но я хорошо знаю сэра Чарльза Данлоу директора Британского музея, а он отзывался о вас всегда в превосходной степени. Я протянула руку месье Ванону.
Эрик де Вутвиль: Прибыли еще трое коллег Гийома по Министерству, а следом за ними директор театра Лирик. Мне пришлось оставить Женевьеву в обществе Шарля - они начали вспоминать общих знакомых из Британского музея - и встречать новых гостей.
Женевьева де Кавиль: Конечно, в разговоре с месье Ваноном прозвучало имя Роберта Харли. Оказывается, директор знал о его предстоящем приезде в Париж. И зачем только он упомянул его? Мне захотелось совсем завершить этот разговор, и в этом мне помогла Луиза де Сержи, которая увела меня, извинившись перед Ваноном с очаровательной улыбкой. Затем ко мне подошел поздороваться де Сандра.
Мартен де Сандра: Я увидел Женевьеву де Кавиль, разговаривающую с баронессой де Сержи, и подошел к ним. - Приятно видеть вас, мадемуазель де Кавиль. Не сочтите за дерзость, это платье вам очень к лицу, я любовался вами.
Женевьева де Кавиль: Де Сандра сказал это с такой искренней улыбкой и теплотой в голосе, что я невольно улыбнулась. Улыбалась и баронесса. - Благодарю вас, маркиз, вы очень любезны. А баронесса сказала: "Сегодня маркиз - сама любезность. Он рассыпает комплименты всем дамам щедрой рукой".
Тали: Рауль де Шаньи: Нам открыл двери дворецкий и поклонился. Конечно же, все уже были здесь. Нас проводили в большой зал. Я уже мог видеть графа де Вутвиля, от чего я крепко сжал руку жены.
Эрик де Вутвиль: Эрик де Вутвиль: Не успел я обменяться любезностями с вновь прибывшими, как увидел, что ко мне несколько напряженной, излишне твердой походкой приближается виконт де Шаньи, в руку которого мертвой хваткой вцепилась Кристина. Мои губы непроизвольно сложились в легкую ироничную улыбку. - Добрый вечер, виконт! Рад вас видеть! - я протянул Раулю руку. Краем глаза я заметил, как расширяются от изумления глаза Кристины. Рауль де Шаньи: Все также крепко сжимая руку жены одной рукой, я подал руку графу. - Добрый вечер, извините, что мы опоздали, - я слегка наклонил голову вперед, - Позвольте представить вам мою жену - Кристина де Шаньи. Понятное дело, что он ее знал, но это не к чему было знать остальным гостям.
Эрик де Вутвиль: Он нервничал, но изо всех сил пытался это скрыть. - Счастлив познакомиться, мадам де Шаньи, - мой голос оставался равнодушно спокойным, и ни одна струна не зазвенела в моей душе надрывной нотой - все прошло. Я слегка поклонился Кристине и обратился к Раулю: - Вы побывали в издательстве де Сандра?
Тали: Кристина де Шаньи: Довольно быстро я взяла себя в руки. Вот оно значит, как, он предложил игру. Ну что ж, поиграем... Я посмотрела на Рауля... Поразительное хладнокровие... Нет, я понимаю, что они не должны драться, но думала, что Рауль будет недоволен, или ещё что... И тут до меня дошло. - Рауль.. Я взяла его за руку и немного наклонилась вперёд, так, чтобы меня слышал только он. - Вы сговорились с ним, да? Не надо меня обманывать... Я не слепая, прекрасно всё вижу. Рауль де Шаньи: Теперь пришло время моим глазам округляться. - О чем ты говоришь? Никто не сговаривался, Кристина. Месье де Вутвиль - новый директор Гранд Опера. Мы с ним сотрудничаем. Сейчас только скандала не хватало. Но на что она надеялась? Кристина де Шаньи: - Да, Рауль? Я была спокойна... И сама удивилась этому... - Ты так спокойно отреагировал на него... Как будто вы давно знакомы... Я горько усмехнулась. - Ну, знакомы то давно... Ладно, Рауль, оставим это. Зря я начала разговор. Я осмотрелась. - Интересно, танцы будут?
Эрик де Вутвиль: Пережить эту щекотливую ситуацию было необходимо. Реальность такова, какова она есть. - Действительно, месье де Шаньи? Это весьма любопытно и важно. Если не возражаете, мне хотелось бы поговорить о них более подробно, но немного позже. Я понял, что речь идет о загадочном "поджигателе" Оперы. Виконт кивнул мне в знак согласия, а я поспешил встретить последних гостей - графа и графиню д'Агиналь, с которыми состоял в очень дальнем родстве. Огюст д'Агиналь, некогда получивший в наследство от отца одни долги, зарабатывая на жизнь то переводами, то секретарской работой, окончил медицинский факультет Сорбонны и сейчас считался одним из ведущих психиатров страны. Я проектировал его клинику для душевнобольных четыре года назад, с тех пор у нас сложились прекрасные дружеские отношения. Я был рад, узнав на прошлой неделе, что графская чета вернулась из путешествия в Америку, и пригласил их на прием.
Тали: Рауль де Шаньи: - Милая моя, он директор, я ничего не могу с этим поделать. Волей - не волей нам необходимо общаться, - я обнял жену и увел ее в другую комнату. - Думаю, нет... С чего она взяла, что сегодня должны быть танцы? Это же прием, а не бал. Кристина де Шаньи: Мы прошли по небольшому залу... Я внимательно смотрела на Рауля, думая об Эрике. Внезапно мне стало смешно. - Ох, Рауль... Я тихонько рассмеялась. - Куда мы идём?
Мадам Жири: Я увидела Эрика, разговаривающего с четой де Шаньи. Все-таки виконт рискнул привезти Кристину. Что ж, пожалуй, он прав! Пора ей, наконец, вступать в реальную жизнь. А то сидя в четырех стенах можно навоображать себе столько, что не расхлебаешь. Ох, Кристина! Потрудись справиться со своим лицом! Нельзя же так смотреть на графа! Я так устала от сегодняшнего разговора с ней, который ни к чему не привел, что дольше наблюдать за виконтессой у меня не было ни сил, ни желания. Я увидела директора театра Лирик и подошла к нему. Он с радостью сообщил, что на сегодняшний день уже все переговоры с директорами варьете проведены, и ни один танцор из моей балетной труппы не пристроенным не окажется. Прекрасно!
Женевьева де Кавиль: Мы болтали с де Сандра и Луизой де Сержи о разных пустяках. Маркиз действительно был в превосходном настроении, сыпал шутками и посматривал в сторону мадам Жири, которая разговаривала с директором театра Лирик, как сказала Луиза. Неожиданно меня окликнули. Это была моя давняя приятельница мадемуазель Эстер де Горон. Мы не виделись с ней около года. Я представила ее моим собеседникам, а она утянула меня от них и зашептала: "Посмотри, Женевьева, видишь, вон виконт Рауль де Шаньи со своей женой. Ты знаешь эту историю про Призрака Оперы? Так вот, она, виконтесса, и была той певицей, которую Призрак утащил к себе. Но почему ты не знаешь? Все в Париже просто с ума от этого посходили три месяца назад!" - Три месяца назад меня не было в Париже. Я вернулась из Лондона пару недель назад. Я совершенно не в курсе никаких парижских сплетен. И тут Эстер вывалила на меня такую кучу всяких подробностей истории, в которой я ровным счетом ничего не поняла, что у меня закружилась голова. - Эстер, остановись, я больше не могу тебя слушать. Но Эстер остановить было всегда непросто, она была кладезем всевозможных историй, знала разные театральные сплетни и очень этим гордилась. Я уже с трудом ее слушала и украдкой озиралась по сторонам, чтобы хоть кто-нибудь подошел и спас меня от этого потока всевозможной информации.
Эрик де Вутвиль: Когда все приглашенные прибыли, я нашел министра Дамьена, вокруг него собралась небольшая группа: два ректора - Школы изящных искусств (достойным выпускником которой, как следовало из его слов, я являюсь) и Коллеж де Франс, Шарль Ванон, известный меценат герцог де Рамбилье и Гийом. Стоило мне подойти к ним, следивший за лакеями Малера, подал своим подчиненным знак - через минуту у каждого гостя в руках оказался бокал шампанского. Торжественные речи никогда не были моим любимым риторическим жанром, но что поделаешь: - Дамы и господа... Я плел официозную чепуху, перемежая ее легкими шутками и старался, чтобы моя ирония не занесла меня слишком далеко от того, что обычно принято говорить в подобных случаях. Кажется, моя десятиминутная болтовня имела немалый успех. Расчувствовавшийся Дамьен едва не прослезился у меня на груди, а Гийом чуть не лопнул, стараясь не расхохотаться.
Тали: Рауль де Шаньи: Меня поразила смена настроения Кристины: а это могло предвещать бурю. - Не хочешь выпить пунш, дорогая? И я повел жену к столу, где стояла огромная чаша с розовым напитком.
Женевьева де Кавиль: Какое счастье! Месье де Вутвиль начал произносить торжественную речь, а я смогла избавиться от болтовни Эстер, сделав вид, что слушаю его с чрезвычайным вниманием. Я не любила официальных речей, но без них подобные мероприятия не обходятся. Через пару секунд я потеряла нить этой речи и слушала, как звучит голос. Ну, и почему при этом мои мысли вдруг вернулись к приезду лорда Харли? Речь подошла к концу, присутствующие аплодировали. Интересно, мне показалось или ироничный тон все же возникал? Эстер снова оказалась рядом. Ужас! Но тут я увидела отца, извинилась перед Эстер и быстро направилась к нему, сделав вид, что хочу рассказать ему что-то очень важное.
Мадам Жири: Когда Эрик произносил речь, я увидела как Мартен строчил в своем неизменном блокноте. Ну как же! Не мог же он упустить возможность опубликовать эту речь! Господин директор Гранд Опера, вы превзошли самого себя. Так прекрасно замаскировать иронию... Я подошла поближе к Мартену. Он писал, время от времени фыркая и поднимая глаза на Эрика.
полная версия страницы