Форум » Непосредственно сама РИ » 1 мая 1876г. Поездка в Версаль. » Ответить
1 мая 1876г. Поездка в Версаль.
Николь Андре: Эта ночь оказалась более спокойной, хоть я и просыпалась несколько раз, чтобы убедиться, что никого нет в моей комнате. Но все же я смогла выспаться и проснулась ближе к полудню. Первая мысль, с которой я открыла глаза, была - я сегодня снова увижу месье Ланьи! Ради этого можно и нужно было прожить этот день. Все страхи сами собой куда-то улетучились, и остались лишь приятные приготовления к предстоящей встрече.
Николь Андре: Я задумалась, вспоминая о времени, проведенном с Жаном... - Да, он любил писать мои портреты. Я ему часто говорила, что он может хоть для разнообразия написать портрет другой девушки, но он упорно клонил свое. Что поделаешь... художник, - я пожала плечами. "Он боится за меня... Может ли это означать?" - Жан никогда не упоминал о своем брате-близнеце. Он всегда говорил, что в этом мире, кроме меня, у него никого нет. Значит, он обманывал меня, - мои глаза наполнились грустью. Человек, который понимал меня, как никто другой, и то соврал мне...
Этьен Ланьи: Одно мне было совершенно ясно: оба брата Кадле были немного не в себе. Один покончил жизнь самоубийством, весьма неудобным, надо сказать, способом, а второй... Что за тип этот Франсуа? - Братья могли быть в ссоре, - предположил я. - И потом... не так уж интересно рассказывать девушке о своих родственниках. Гораздо приятнее написать портрет или... рассказать сказку. Быть может, она заставит вас улыбнуться? Сбежавшая, как Золушка, заря, Мир изумив изяществом поклона, Накидку разноцветного шифона И ожерелье цвета янтаря У края обронила небосклона. Едва касаясь изумрудных крон, Беглянке вслед метнулся страстно ветер, Но не успел – наряд похитил вечер; Царица-ночь свой занимала трон И сыпала алмазами беспечно. Влюбленный, оказавшись не у дел, Вернулся с рощей тихо пошептаться, Вдохнув пьянящей сладости акаций, Приободрился… видно, захмелел – Стал обниматься с тополем по-братски, Звенеть сережками смеющихся берёз, – Лишь заполночь в кустах затих кутила. Красуясь локонами розовых волос, На облачный полупрозрачный мост Лукавая красавица ступила В шестом часу. Тут жаворонка трель Вширь разлилась над утренней прохладой. И, позабыв вчерашнюю утрату, Непостоянный ветер-менестрель Авроре нежной дарит серенаду. Она слушала мои стихи, и тень мрачных воспоминаний понемногу отступала. Дочитав, я поцеловал ее руку.
Николь Андре: Этьен всегда мог поднять настроение своим стихотворениями. Он, наверное, написал их много. Все же не пойму, почему он не издал ни одного сборника? - Если б вы мне не сказали, я ни за что бы не поверила, что это написали вы. Вам, право, нужно издать их, месье. Представляете, скольких людей вы можете сделать счастливыми, предоставив возможность окунуться в вашу сказку? Я озорно улыбнулась. - А я буду вашей постоянной читательницей.
Этьен Ланьи: - Но почему же "месье", Николь? Мне было бы приятно услышать свое имя, - мягко укорил я. - Не знаю, я как-то не придавал большого значения публикации. Но если вы обещаете быть моей читательницей, я непременно издам их. Вы действительно считаете, что мои стихи могут доставить кому-то радость? Ах, эти лукавые глаза! Я уговаривал себя проявлять терпение и сдержанность, но что случится, как только мы окажемся на аллее Свиданий?
Николь Андре: - Ах, простите, Этьен, - сразу исправилась я и улыбнулась, - Конечно, еще я буду первой, кто прочитает это издание, - словно ребенок, который впервые что-то решил сделать самостоятельно, прибавила я. - Вы не представляете! Как важно в нашем мире хоть иногда побывать в сказке и забыть реальность бытия. Это маленький мир, в котором мы находимся, когда мы еще маленькие, но со временем забываем его. Но каждый из нас в душе еще сущий ребенок, в глубине души которого есть надежда и вера в сказку. Именно ваши стихи и дают такую веру, Этьен.
Этьен Ланьи: Она действительно сущий ребенок. Но разве это плохо? - Если вы так считаете, я подумаю. Надеюсь, зимой у меня появится достаточно времени, чтобы этим заняться. А пока... вы так и не хотите рассказать мне о себе? Что еще увлекает вас, кроме музыки и прогулок по маленьким незаметным улочкам? О чем же говорить целый час в карете? Переходить в решительное "наступление" я пока не решался. А выслушивать без конца похвалы собственному рифмоплетству было не совсем удобно.
Николь Андре: - Ну как вы поняли, то мне очень нравится поэзия. Обожаю читать, - с нескрываемым восторгом сказала я. - Особенно зимними холодными вечерами у камина с чашкой горячего шоколада, - я мысленно облизнулась, представляя себе этот густой темный сладкий напиток. - А еще..., - я замешкалась, говорить ли ему о картах и моем недавнем увлечении обманывать невежественных простых грозных мужчин. Сколько мне удовольствия приносило показывать им, насколько они слабы перед девчонкой. Но теперь мне совсем этого не хотелось - хотелось быть слабой и беззащитной рядом с Этьеном. - Еще я обожаю искусство во всех его проявлениях!
Этьен Ланьи: Она все время чего-то не договаривает. Какие могут быть "страшные" тайны у юной девушки из относительно обеспеченной буржуазной семьи? Еще "страшнее", чем этот ее экзальтированный друг и его помешанный братец... - В зимние вечера поэзия у камина... Чудесно, не могу с вами не согласиться. А что вы любите делать летними вечерами?
Николь Андре: Я вспомнила лето прошлого года, когда я любила подолгу сидеть в саду и наблюдать, как засыпает город... Сумерки опускаются на Париж, и весь город готовится к ночи. - Обычно я сижу или на балконе или в саду, наблюдая за тем, как небо становится все чернее и чернее, и его освещают лишь маленькие звездочки и полная луна. В городе в это время невероятно тихо, и лишь доносится щебетание птиц, - я смущенно улыбнулась, - Наверное, я слишком люблю наблюдать за природой... А что делаете обычно вы, когда не на службе?
Этьен Ланьи: Тихо в городе? Я бы не сказал, что ее квартал находится в каком-то захолустье. А уж в центре бурная ночная жизнь замирает ближе к рассвету. Мне ли не знать ночной Париж. - Обычно... трудно сказать. Я люблю разнообразие. Иногда пишу стихи, иногда кучу с друзьями, - я рассмеялся. - Вас это шокирует, Николь?
Николь Андре: Я рассмеялась. - Ну что вы, Этьен, совсем нет. Просто обычно люди занимаются или тем, или другим. А вы такая разносторонняя личность, - смущенно подняла на мужчину глаза. Какой же он замечательный... Даже не верится, что такой мужчина сидит совсем рядом. Наверное, я теряю голову... - Скажите, а вы любите сладкое?
Этьен Ланьи: Однако! Имеет ли смысл тянуть до Версаля то?.. - Сладкое, Николь? - я изобразил на лице задумчивость. - Трудно сказать. Ведь пока не попробуешь, не узнаешь. Не дав ей возможности что-либо ответить, я наклонился и поцеловал ее нежные розовые губки.
Николь Андре: Я хотела понять смысл его ответа, ведь сладкое оно есть сладкое и вкусное... Но в этот же миг я почувствовала у себя на губах нечто более сладкое, нежели все вкусности, о которых я до этого думала. Мое сердце замерло, я перестала дышать. Мое тело онемело и желало лишь раствориться в объятиях Этьена. Да, в своих самых потайных желаниях я ждала этого, я не могла оттолкнуть его. Нет, пусть это продлится как можно дольше. Господи, как же это было приятно, чувствовать его теплые губы у себя на губах! - Этьен.., - чуть слышно прошептала я сквозь поцелуй, но не отстранилась от мужчины.
Этьен Ланьи: Это были восхитительные мгновения! Я обнял Николь не слишком крепко, чтобы не напугать, и привлек к своей груди, продолжая впитывать сладость ее губ. Горячая волна прокатилась по моему телу... Нет, надо держать себя в руках. Она не пыталась отстраниться, тем более вырваться, чего я втайне опасался. Слава Богу, я не ошибся - жеманницы из нее не вышло, несмотря на все очевидные старания ее матушки. Она прошептала мое имя, немного смущенно, но без ноток возмущения. Я продолжал целовать ее, пока не понял, что следует немедленно остановиться. Я немного ослабил объятия, чуть отодвинулся и посмотрел ей в глаза: - О, Николь! Как вы прекрасны!
Николь Андре: Мои руки покоились на плечах Этьена, чуть притягивая его к себе. Я готова была целоваться с ним вечно! Такими упоительными казались его губы. Совсем не так, когда Луи поцеловал меня - все было как-то неуклюже, непонятно... - Боже мой, что я делаю? Этьен..., - мои щеки запылали ярко-красной краской. Я смотрела в его дивные, лукавые глаза, пытаясь угадать, что он думает сейчас. - Этьен... я не могу объяснить боль в своей груди, доставляющую мне столько радости, что несмотря на болезненное ощущение, мне хочется испытывать это снова и снова. Наверное, я схожу с ума... Мои глаза испытующе смотрели на него, ждя ответа.
Этьен Ланьи: Сладостное томление переполняло мое существо. Эти прекрасные белые руки, этот восхитительный тонкий стан и так близко трепещущая от волнения грудь! Эти расширившиеся, чуть подернутые негой глаза! - Боль, Николь? Позвольте мне похитить у вас любую боль и подарить одну лишь радость. Мы оба сошли с ума, но это прекрасное безумие. Я снова целовал ее, наслаждаясь запахом волос и ароматом юного тела. Мы потеряли счет времени и представления о пространстве...
Николь Андре: Я молча кивнула в знак согласия: только быть рядом с ним - вот что дает мне жизнь сейчас. Николь, неужели ты когда-то думала, что можешь такое испытать? По моей щеке стекла слезинка счастья. Похоже, что я нашла того, кого искала всю жизнь. Снова и снова смотреть в его глаза, глаза, которые пленили меня. Я решилась поцеловать Этьена в ответ, и от этого по моему телу пробежала сладкая дрожь. Осторожно обняв его за плечи, я приблизилась к мужчине. Может быть, сейчас меня осудило аристократическое общество, но мне было все равно... Целовать Этьена вечно - вот что имело значения для меня.
Этьен Ланьи: Она отвечала на мои поцелуи, и мы уплывали все дальше и дальше по реке блаженства... В какой-то момент мой взгляд случайно упал в окно, я понял, что мы уже въезжаем в Версаль. Карета двигалась прямо по Аллее Свиданий. Кучер затормозил и экипаж остановился.
Николь Андре: "Нет, не хочу просыпаться от этой сказки..." молил мой мозг, когда я почувствовала легкий толчок кареты - признак того, что она остановилась. Мы приехали, а мне так не хотелось освобождаться от объятий Этьена. - Мы приехали? - тихо спросила я, посмотрев в окно. - Да. Версаль..., - я улыбнулась, а потом обратила свой взгляд к мужчине. Как было тепло, и это тепло радовало и волновало одновременно. Впервые в жизни я была так близко к мужчине. Я даже чувствовала стук его сердца, бившегося в унисон с моим. Этьен вышел первый и подал руку мне. И из старой сказки мы очутились в новой. - Как здесь замечательно, - нежно улыбнулась я и позволила себе стать к Этьену намного ближе.
Этьен Ланьи: Все хорошее когда-нибудь заканчивается... Собственно, почему заканчивается? Все только началось. Мы вышли из кареты и отправились гулять по прекрасным аллеям версальского парка. Здесь было невероятно красиво, все дышало радостью. Солнце отражалось в прудах, легкий ветерок путался в шелестящей листве. Казалось, воздуха было так много, что им можно задохнуться. Слова сами начали складываться в моей голове в рифмованные строки. Я наклонился к Николь и негромко заговорил: Водоворотом звездной пыли Неси меня, любви поток. Рекой блаженства мы поплыли, Чтобы найти ее исток. Но нет предела сладкой муке, Начала нет и нет конца. И тетива дрожит на луке, Пронзившем страстные сердца. В тумане грезы потерялись, Мы не найдем пути назад. Все тайны неба нам достались, И дна глубины, и закат... Ее слова и только что испытанный восторг любовной страсти вылились в стихи...
полная версия страницы