Форум » Непосредственно сама РИ » 1 мая 1876г. Поездка в Фонтенбло » Ответить
1 мая 1876г. Поездка в Фонтенбло
Эрик де Вутвиль: Жан разбудил меня в половине девятого. Не знаю, в котором часу я заснул, но чувствовал себя совершенно отдохнувшим. Первое, о чем я подумал, открыв глаза: совсем скоро я увижу Женевьеву. Одной этой мысли было достаточно, чтобы наполнить все мое существо радостным нетерпением. Приняв ванну и одевшись, я приказал уложить в карету мольберт, складное кресло для Женевьевы и съестные припасы. После легкого завтрака сам взял рисовальные принадлежности и спустился к экипажу. Не по-весеннему яркое солнце заливало Париж сияющим светом. День обещал быть теплым, даже жарким Без трех минут одиннадцать кучер остановил карету у ворот ее дома.
Тали: Женевьева де Кавиль: Пойти с ним послезавтра в Лувр, это было бы замечательно. Ходить по залам, слушать его и говорить с ним. - У меня нет других планов, Эрик. Мы вполне может посмотреть на Птаха - прародителя всех богов. И вдруг я снова вспомнила, что скоро приезжает Роберт Харли. А я еще перевод не сделала и даже не бралась... Но, собственно, у меня еще есть время. Мысли о приезде лорда Харли опять портили мне настроение. Я провела рукой по лицу, стараясь отогнать их.
Эрик де Вутвиль: Она согласилась, и в ее глазах блеснула радость. Но вдруг какая-то тень набежала на чистое чело... Что-то ее беспокоит, но что? Я уже несколько раз замечал это странное изменение в настроении Женевьевы именно тогда, когда речь шла о египетских древностях. Но ведь это ей так нравилось. В чем же дело? Спросить? А вдруг она расстроится еще больше? Имею ли я право выспрашивать о ее секретах? Мы совсем недавно узнали друг друга. Я лучше многих понимал, как нежелательно ворошить призраки прошлого... - Прекрасно. Заодно узнаем, что там произошло. Ума не приложу, что такого могло случиться в музее, чтобы месье Ванон так поспешно покинул прием. Солнце все больше клонилось к западу, тени стали заметно длиннее. От пруда веяло приятной прохладой. Наступающий вечер был столь же великолепен, как и весь сегодняшний сказочный день.
Тали: Женевьева де Кавиль: Я постаралась запихнуть все дурацкие мысли в самый дальний угол моего мозга и улыбнулась Эрику. - Очень интересно узнать, что же произошло. Но, если там вдруг что-то серьезное, то музей может быть закрыт, и нас не пустят. Надеюсь, что это не кража какого-нибудь шедевра?
Эрик де Вутвиль: Она снова мне улыбалась. Нет, я не буду торопиться. Если она захочет, если я заслужу ее доверие, то когда-нибудь Женевьева поделится со мной тем, что вызывает ее опасения. Я буду терпелив, потому что... люблю ее. Я мысленно произнес эти слова и почувствовал прилив нежности. - Не думаю, что произошла кража, пожар или что-то подобное, - поспешил я ее успокоить. - Утром я просмотрел газеты, ни о каких сенсациях, связанных с музеем, речи не было. Такую новость газетчики бы не упустили. А если так, то... тем больше меня разбирает любопытство. И потом... эти музыкальные записи. Они не выходят у меня из головы.
Тали: Женевьева де Кавиль: - Да, да, музыкальные записи! Вы теперь загорелись этой идей. В Лувре должен работать месье Дюбер, если я не ошибаюсь. Вот он об этих музыкальных папирусах должен знать все. Эрик, можно мне переменить позу? Или немножко постоять... Я почувствовала, как заныла у меня спина. А может быть, мне просто захотелось, чтобы он оторвался от мольберта и снова оказался рядом?
Эрик де Вутвиль: Конечно, она устала. Да и освещение заметно изменилось. - Еще одну минуту, Женевьева. Я уже заканчиваю. Я добавил несколько штрихов: - На сегодня достаточно. Отложил рисовальные принадлежности и подошел к вставшей с кресла Женевьеве и взял ее за руку. - Как вы смотрите на то, чтобы немного погулять перед обратной дорогой? Нам придется сидеть еще целых три часа. Я заглянул ей в глаза.
Тали: Женевьева де Кавиль: Я с наслаждением встала, но тут же забыла о затекшей спине и ногах, потому что он опять взял мою руку. Ох, какая же я лгунья, мне точно хотелось, чтобы он подошел. - Пойдемте, Эрик, только теперь в другую сторону. Видите, вот там растут два дерева, так причудливо переплетясь стволами? Идем туда. Я снова слегка потянула его за руку как утром, а сама подумала об обратной дороге. Меня взволновала мысль о том, что мы будем ехать вдвоем еще так долго и бросило в жар, мне показалось, что щеки вспыхнули, и я быстрее пошла вперед, не отпуская его руку, пытаясь это скрыть.
Эрик де Вутвиль: Она быстро пошла впереди, словно торопясь куда-то или пытаясь от кого-то убежать... Кажется, от себя. Она все еще смущается того, что происходит между нами? Мы подошли к двум прильнувшим друг к другу стволам, я осторожно обнял ее сзади за плечи, вдохнул аромат волос, наклонился и поцеловал висок. - Я столько раз бывал в этом месте... и почему-то не видел их, - сказал я, имея в виду деревья. - Или не хотел замечать…
Тали: Женевьева де Кавиль: Эрик стоял за моей спиной, обнимая за плечи, и я почувствовала себя совершенно защищенной. Что за потрясающее чувство! - Эти два дерева оказались здесь на открытом пространстве по воле случая и нашли опору друг в друге. Им необходимо было держаться друг за друга, что бы никакие ветры их не сломали. И они выстояли и так красивы вместе. Я прислонилась к нему спиной, чуть откинув голову ему на плечо и, накрыв ладонью его руку, лежащую у меня на плече.
Эрик де Вутвиль: Мы замерли в этой позе, наслаждаясь ощущением близости и тепла. Наше человеческое воображение наделяет природу отражением наших же человеческих чувств. Но как прекрасны эти чувства! Ее головка касалась моего плеча, а нежная рука лежала на моей. Я поцеловал ее руку, провел пальцами другой руки по изящной шейке. - Очень красивы. Их изгибы будят фантазию. Посмотрите: они встретились и отпрянули друг от друга, вновь потянулись навстречу, переплелись, выпрямились и вместе устремились к солнцу.
Тали: Женевьева де Кавиль: - Вы говорите так, как будто рассказываете сказку о них, и они оживают. Вы волшебник, Эрик! Я была очарована его голосом и прикосновением, спокойствием приближающегося вечера, красотой, что окружала нас. Мне казалось, что я была раньше влюблена и не один раз, но все то, что было в прошлом, не могло сравниться с тем чувством, что нахлынуло на меня теперь. Что это? Неужели так начинается... Ох, я боялась признаться себе самой…
Эрик де Вутвиль: - Это волшебное место, оно само рассказывает нам сказки, - тихо рассмеялся я. - Но мне кажется, что оно делится своими волшебными историями не с каждым. А вам, Женевьева? Я аккуратно развернул ее лицом к себе, обнял, наши глаза встретились и следом слились наши губы. Я подумал, что самая прекрасная сказка, родившаяся здесь - это наша сказка.
Тали: Женевьева де Кавиль: Я смогла только кивнуть на его последний вопрос и уплыла в заоблачные дали в его объятиях, слившись единым дыханием с ним в поцелуе, пронзительно остро ощутив под кончиками пальцев кожу на его шее, уловив такой приятный, присущий только ему запах. От всего этого снова закружилась голова. Конечно! Это была сказка, пришедшая в нашу жизнь, сказка, которую мы только начинали писать сами друг для друга.
Эрик де Вутвиль: Наши прикосновения и поцелуи пробуждали все более глубокие ощущения, оттенки которых нарастали по интенсивности и яркости впечатлений. Гладкий шелк ее волос, нежная мочка изящного ушка, сладость дыхания, сияние глаз из-под полуопущенных длинных густых ресниц... Каждая клетка моего тела растворялась в волнах неизъяснимого блаженства. Отрываясь от ее губ, я шептал ее имя и покрывал поцелуями прекрасное лицо, снова находил губы, сходя с ума от ласковых прикосновений ее пальцев к моему лицу и шее... Казалось, сердце не выдержит и разорвется в груди. Я чувствовал, что с ней происходит то же самое. Нужно было остановиться. Мы стояли, обнявшись, стараясь восстановить дыхание. - Нужно возвращаться... Она кивнула. Мы вернулись на нашу поляну. - Подождите немного здесь, Женевьева, я схожу за каретой. Усадив мою сказочную фею в кресло, я надел сюртук и отправился туда, где Поль обычно дожидался, пока я закончу рисовать.
Тали: Женевьева де Кавиль: Эрик скрылся за деревьями. Я не могла сидеть в кресле, встала и подошла ближе к воде. Мне хотелось запомнить этот вид, запечатлеть каждую мелкую деталь пейзажа. Ведь здесь я впервые ощутила ни с чем не сравнимое чувство, и, кажется, поняла свои желания. Глядя на совершенно гладкую поверхность воды, я думала о человеке, который разбудил их во мне, переживала внутри себя каждое его прикосновение, вновь слышала его голос и вспоминала мой удивительный сон в Тулузе. Как все изменилось за эти несколько дней... Как мог весь мир слиться для меня в одном человеке? Какой немыслимый восторг мы вызывали друг у друга... Ведь это так! Наши чувства были взаимными. Сказка? Чудо? Сон? Все вместе и все в одно мгновение. - Эрик, Эрик, - я произнесла его имя вслух, наслаждаясь, как оно звучит в тишине. И услышала совсем рядом тихое: "Я здесь…»
Эрик де Вутвиль: Поль выпряг лошадей. Я не стал дожидаться, пока он запряжет их, и вернулся пешком. Мне не хотелось оставлять Женевьеву одну надолго в этом пустынном месте. Вывернув из-за деревьев, я не на шутку встревожился: кресло пустовало, ее не было на поляне! В следующее мгновение я увидел ее - она стояла на берегу, возле самой кромки воды. С души свалилась глыба размером с гору. Я приблизился к ней, - она не слышала моих шагов в мягкой траве, - и замер: Женевьева произнесла мое имя, так мечтательно и нежно... - Я здесь... Она обернулась, немного смущенная и... счастливая. - Я здесь, Женевьева. Я сделал еще несколько шагов, оказался рядом и взял ее за руку. Донесся негромкий стук колес и копыт, из-за поворота показался экипаж.
Тали: Женевьева де Кавиль: - Я не слышала, как вы подошли... Я смущенно улыбнулась, ведь он застал меня врасплох с моими мыслями. - Нужно ехать? Сейчас идем... Я еще раз обвела взглядом поляну, было немного грустно покидать это место. - Идем... Мы подошли к карете, Эрик помог мне в нее сесть и сам устроился рядом. Я бросила взгляд в окно. На пне, который служил нам столиком сидел тот самый кот, прикрыв лапы хвостом, и жмурился. - Он опять здесь, он провожает нас.
Эрик де Вутвиль: Не смущайтесь, моя сказка! Если бы вы знали, как я счастлив слышать мое имя в ваших устах! - Не грустите, Женевьева. Мы еще вернемся сюда. Я аккуратно свернул эскизы, Поль быстро погрузил вещи. Мы сели в экипаж. На этот раз я сел не напротив, а рядом с ней и обнял ее одной рукой. Она не возражала, нежно улыбаясь мне, Женевьева прильнула к моему плечу. Вдруг она подалась к окну, я посмотрел в том направлении, куда был устремлен ее взор. Посланник египетской богини по-хозяйски расположился на недавно служившем нам столом пне. Казалось, он был чрезвычайно доволен исполненной миссией. - И напутствует, - добавил я, улыбнувшись. Сегодня я был готов принять всех мистических котов, забыв о приверженности позитивистскому мировоззрению.
Тали: Женевьева де Кавиль: Карета тронулась и почти бесшумно покатила по дороге. Кот исчез из поля зрения. Я откинулась на спинку и вздохнула. - Мы правда приедем еще сюда? Вы обещаете? Он кивнул и притянул меня к себе, моя голова снова оказалась у него на плече. - Я так счастлива…
Эрик де Вутвиль: Счастье взаимной любви! После чудовищной катастрофы в подвалах Оперы, когда моя душа разлетелась осколками разбитого стекла, я уже не смел ни мечтать, ни надеяться... Как же я ошибся, создав себе воображаемый идеал! Теперь я встретил чудо, встретил, а не придумал. Она была рядом - поразительная девушка с душой прекрасной и чистой, в глубинах которой я каждую минуту обнаруживал новые сверкающие грани. Я обнимал ее одной рукой, ее головка лежала на моем плече, ее близость заставляла мою душу парить в облаках и петь. Никогда в жизни я не испытывал такого беспредельного счастья... - Женевьева... быть может, мои слова покажутся вам слишком смелыми или поспешными... но я должен сказать, потому что это правда... Я люблю вас. Она подняла на меня свои прекрасные глаза... Как примет она мое признание? Быть может, я все неправильно понимаю, и ей вовсе не нужна моя любовь, моя душа…
полная версия страницы