Форум » Непосредственно сама РИ » 3 мая 1876г. В запасниках Лувра » Ответить
3 мая 1876г. В запасниках Лувра
Тали: Женевьева де Кавиль Утром я проснулась сама и увидела, что часы показывали восемь. Сна уже не было, но вставать еще не хотелось. В комнату осторожно заглянула Жюльетт. Увидев, что я не сплю, она раздвинула шторы, и солнце затопило все вокруг. Как замечательно! Но вставать не хочется! Воспоминания о поездке в Фонтенбло вновь нахлынули, сложились в красивый мозаичный узор, рассыпались и снова сложились. Я перебирала их как мозаичную смальту, рассматривая, расставляя, любуясь. Счастье мое, ты придешь сегодня снова, Эрик! Неужели я встретила человека, которого давно ждала? Его душа чиста и полна любви, которую он готов… нет, отдал мне. Могу ли я дать ему взамен такое же чувство? Неужели… я влюблена!!!! Нет, больше, больше… Я была влюблена, и не раз, но все было не так. Никогда признания в любви не вызывали во мне такого трепета и восторга. Если бы я умела петь, то пропела бы сейчас арию! Ах, лучше не надо… Эрик бы не выдержал этого. Я рассмеялась счастливо. Жюльетт сказала, что ванна для меня готова, а скоро будет завтрак, потому что отец уже встал. Хорошо, что его не было позавчера вечером дома, а вчера он присутствовал на каком-то важном дипломатическом приеме, но сегодня вопросов не избежать. Я не смогу скрыть своего счастливого лица. Ведь не прятаться же мне от него в своей комнате, в самом деле! - Жюльетт, достань, пожалуйста, зеленое платье, пока я принимаю ванну. Через некоторое время, я уже была готова и спустилась к завтраку. Отец спросил, как мое настроение. Я ответила, что замечательно. «Я вижу», - сказал он. – «Ты сияешь как солнце. Что-то произошло? Расскажешь?» - Я расскажу, папа, но потом, потом… не сейчас… «Уж не влюбилась ли ты в графа, дочь моя? Я никогда не видел тебя такой… Ты уверена, что он тот, кто тебе нужен?» - Отец, почему ты спрашиваешь? Если это и так, то что ты можешь иметь против графа? Он не нравится тебе? «Я не могу сказать, что он не нравится мне. Я знаю его давно, он человек необычный… талантливый, иногда странный». - Он человек прекрасный! Ничего странного в нем нет…Ты просто ревнуешь… Я улыбнулась. «Да, ты права, я ревную, потому что вижу, что на этот раз все гораздо серьезнее… Хорошо, я не буду мучить тебя вопросами больше. Ты сегодня дома?» - Нет, мы идем в Лувр… с графом. Почему ты спросил? «Так просто...» После завтрака до одиннадцати еще оставалось время, я ушла в сад. Здесь стало легче, светило солнце и… я постаралась отогнать от себя неприятные мысли. Эрик, пожалуйста, скорее, я так жду вас!
marina: Эрик де Вутвиль Она смеялась, глядя на мое лицо... Я показался ей гротескным монстром, демоном, внезапно выскочившим из каминного дымохода? Даже более смешным, чем пугающим? Этого я уже не ожидал... и с трудом сглотнул застрявший в горле ком. Женевьева взяла меня за руки и развернула их ладонями вверх. Боже мой, сажа! Моя болезненная мнительность сведет меня с ума. Я идиот... идиот вдвойне... этот взгляд, нежное прикосновение платочка в ее руке... Сердце сладко замерло в груди... она сказала... Как она назвала меня?.. Ее щеки зарделись румянцем, но она продолжала стирать сажу с моего лица. - Женевьева!..
Женевьева де Кавиль: Эти слова были сказаны мной так естественно, что я сама поразилась. Но это точно было совершеннейшей правдой, я уже знала это. Понимание того, что я люблю его, пришло просто и откуда-то из глубины меня. За полыхнувшими щеками бешено застучало сердце, когда он в полном ошеломлении произнес мое имя. - Я здесь, Эрик... Я люблю вас!
marina: Эрик де Вутвиль Дыхание перехватило, по всему телу прокатилась жаркая волна, сердце... что вытворяло мое обезумевшее от радости сердце! Она сказала эти сакраментальные слова сейчас, здесь... Так неожиданно и так просто! Усомниться в их искренности было невозможно, они шли из глубины ее прекрасной души... - Женевьева, я люблю вас! Как я счастлив!!!.. Наш поцелуй длился бесконечно и я никак не мог заставить себя разомкнуть объятия. Пусть сюда сбежится весь персонал музея! Мне было все равно...
Женевьева де Кавиль: Ох, какое немыслимое счастье оказаться снова в его объятиях, что за сладостное, пьянящее сумасшествие целовать его, что за дурманящая радость от произнесенных и услышанных признаний!!! Мы снова были где-то в нереальном мире, и я шептала ему "люблю, люблю!" и боялась умереть от счастья... И сколько прошло времени, было не ясно, да мне и не хотелось этого знать... В коридоре послышались шаги и явно не одного человека, мы замерли, но шаги удалились.
marina: Эрик де Вутвиль Я надеялся услышать этот страстный и нежный шепот, но до сих пор не верил в осуществление своей нереальной мечты... Что может значить одно лишь слово? Больше, чем все сокровища мира! Оно равнялось Вселенной! Навсегда изменившейся для меня Вселенной... Ее сладостный аромат, ее трепещущие губы и руки, полуприкрытые веки и тень от пушистых ресниц... ощущение слияния душ и растворения друг в друге. Пронзительная сладкая боль в отчаянно сжимающемся сердце... Мне хотелось большего, и я боялся задушить свое счастье в объятиях. Шаги и шум в коридоре вернули нас к действительности. Похоже, несли что-то тяжелое и громоздкое, но не в нашу сторону. Персидский экспонат, о котором упомянул Шарль? Хорошо, что никто не заглянул в египетское хранилище. Я представил, как со стороны выглядели мы, целующиеся до самозабвения среди мумий и древних жутковатых изваяний. Кажется, нам в голову одновременно пришла одна и та же мысль. Мы посмотрели друг на друга, одновременно округлили глаза и рассмеялись. - Мы точно сумасшедшие, но смотримся здесь чрезвычайно живописно, - пошутил я и, наконец-то, выпустил ее из кольца сомкнутых рук.
Женевьева де Кавиль: - Все эти вещи не видели ничего подобного несколько тысячелетий... Я улыбалась, глядя на его счастливое лицо. И совершенно отчетливо вдруг поняла, что хотела видеть это лицо вот таким светящимся с той самой минуты, как дотронулась до его руки тогда в часовне, что начала любить его уже тогда, когда он сидел совершенно один на скамейке, а потом играл эту рвущую сердце мелодию боли и тоски. Когда-нибудь я скажу ему об этом... и захочу узнать, что и когда заставило его посмотреть на меня другими глазами, глазами любви. Странно и непонятно, почему позавчера я не могла произнести эти слова в том сказочном месте, а здесь все получилось так просто и естественно. Темны пути любви, извилисты тропинки признаний. Но быть с ним рядом и ощущать себя его частью, мне было совершенно все равно где. - Там, где мы будем вдвоем, любое место будет живописным, будь то подвалы, будь то самые прекрасные парки...
marina: Эрик де Вутвиль Подвалы? Я вспомнил подвалы Оперы, и это воспоминание ничуть не омрачило моего абсолютно счастливого состояния души. Прошлое ушло навсегда. Нет, мое счастье, для тебя будут только замки и парки и моя бесконечная любовь... если только нам не захочется вместе раскрыть какую-нибудь загадочную тайну. - Женевьева, наверное, я по природе авантюрист,.. - я почти чувствовал, что мои глаза заблестели. - Что вы скажете, если мы попытаемся немного приоткрыть тайну луврских подвалов? Вы не побоитесь пойти со мной?
Женевьева де Кавиль: - Вам не повезло, граф... или повезло... вы напоролись на такую же авантюристку. Если бы вы не взяли меня с собой... у-у-у-у! Вам бы пришлось пенять на себя. У меня не слишком удобная одежда, чтобы исследовать тайные ходы, но я ни за что не откажусь от столь заманчивого предложения. Вопрос в другом, где вы видите факел, которым мы сможем осветить путь?
marina: Эрик де Вутвиль Веселье разбирало меня: - Правда, мадемуазель? О, я несчастный человек! Как я люблю тебя, Женевьева!.. Обращение на "ты" выскочило само собой, и я осекся. - Мы можем быть на "ты", любовь моя?
Женевьева де Кавиль: Я чуть не упала от этого "ты"... Сегодня снова был особый день, день слов, которые сами вырывались из нас и переворачивали все, то ли с ног на голову, то ли с головы на ноги... - Я люблю тебя, - проговорила я с ударением на каждом слове. Немыслимое наслаждение!
marina: Эрик де Вутвиль Мы держались за руки, утопая в глазах друг друга. - Я люблю тебя! Одновременно она повторила еще раз: "Я люблю тебя!" Это прозвучало как гимн, как всесильное магическое заклинание, перед которым не могут устоять никакие препятствия. Если я сейчас ее поцелую, то нескоро найду факел или фонарь... Нужен нам этот фонарь! Найду потом, когда-нибудь... Я нашел ее губы, а потом подхватил ее на руки. Какое счастье держать ее на руках, чувствовать, как она обнимает меня за шею, ощущать непередаваемый вкус ее губ...
Женевьева де Кавиль: Мы целовались как сумасшедшие, отрывались на мгновение и, как охваченные жаждой путники, снова приникали друг к другу. Подхваченная его сильными руками я понимала, что он держал меня как самую дорогую драгоценность, и не было у меня никого драгоценнее и важнее его. И как мы не побили экспонаты, которые окружали нас со всех сторон, оставалось загадкой! Так, очень мило, мне не стоило об этом думать... Одна из фигурок, стоявших на столике, все-таки упала!!! Мы снова замерли, он осторожно опустил меня на пол, а я спрятала лицо у него на груди, боясь посмотреть, что же все-таки мы разбили. Открыла один глаз, потом второй... - О, Эрик! Она не разбилась... Слава богу! Мы чувствовали себя, как напроказничавшие дети... Страшно и весело...
marina: Эрик де Вутвиль Пора выбираться отсюда, наши чувства подобны урагану, сметающему все на своем пути. Но лучше ничего никогда не было в моей жизни! - Все в порядке, Женевьева. Она не разбилась, - мне так хотелось рассеять ее испуг. Я осторожно поднял фигурку. Древнеегипетских иероглифов я не знал, но чисто визуально запомнил расположение ушебти и поставил упавшую скульптуру точно на прежнее место. - Мне кажется, нам нужно съездить в два-три места, а потом вернуться сюда, - я взял Женевьеву за руку и снова ей улыбнулся, чтобы прогнать остатки растерянности и беспокойства. - Как говорится, во всеоружии. - Запрем хранилище, но ключ возвращать не будем. Сейчас он никому особенно не нужен: Шарль занят другими делами и даже не заметит нашего отсутствия. В конце концов, можем же мы пообедать.
Женевьева де Кавиль: Я в очередной раз восхитилась, тому, что Эрик вернул статуэтку ровно на то же место, где она располагалась до этого. - В какие же места вы... ты... ты предполагаешь заехать? И сколько же мы здесь пробыли? Неужели несколько часов? Ощущение чего-то таинственного будоражило, мы вышли в коридор, Эрик тщательно запер дверь и повел меня за собой наверх, к выходу. Но вышли мы к совершенно другой двери, чуть дальше от служебного входа.
marina: Эрик де Вутвиль - Во-первых, нам необходимо раздобыть фонарь, а лучше факел - и не один - и веревку. Может пригодиться. Все это мы легко найдем в Опере. Здесь всего десять минут езды, - объяснил я. - А, во-вторых, ваше... твое платье действительно не слишком подходит для исследования потайных ходов. По дороге мы можем заехать в ателье маскарадных костюмов на Пти-Шан, у месье Буринье наверняка найдется что-нибудь подходящее. Ты не против мужского костюма?
Женевьева де Кавиль: Планы были грандиозными. - Ты говоришь так, будто бы всю свою жизнь только и делал, что исследовал всевозможные тайные ходы... И я не могу быть против мужского костюма, потому что отлично понимаю, что наши женские одежды не предназначены для подобного рода прогулок. И потому что в гробницу я тоже лазила в мужском костюме. Иначе как на четвереньках в некоторых местах там было не пройти...
marina: Эрик де Вутвиль Мы нашли мою карету и забрались внутрь, я велел Полю ехать на улицу Пти-Шан. - Не столько исследовал, сколько реставрировал или строил. Гранд Опера - очень своеобразное сооружение, подземелье Оперы совершенно уникально. Чтобы построить здание, пришлось перенаправить рукав Сены, в результате получилось целое озеро. Гарнье гений, я горжусь тем, что работал с ним. Мне кажется, мужской костюм должен тебе идти, - я улыбнулся. Через десять минут мы подъехали к ателье.
Женевьева де Кавиль: - Озеро под Гранд Опера?! Не может быть! Но там должно быть очень сыро... и холодно. Разве это не отражается на верхней части здания? Я была удивлена, потому что первый раз слышала об этих подвалах... Первый ли?.. Что-то смутно знакомое вдруг всплыло... но я не смогла уловить. - Не знаю, идет ли мне мужской костюм или нет, но... я часто завидую вам, мужчинам. Наши платья так элегантны, так женственны, но так неудобны. Мы вошли в магазин, и к нам тут же подошел хозяин, который выслушал, что нам нужно и предложил пройти мне за занавеску. Вскоре туда принесли несколько костюмов. Пришлось потратить некоторое время на выбор и примерку. Наконец, я была готова. Из большого зеркала на меня глядел довольно изящный молодой человек, я улыбнулась и вышла из примерочной.
marina: Эрик де Вутвиль - Иначе осуществить проект было невозможно. Там двенадцать подземных уровней, поэтому верхним этажам здания не грозят сырость и холод. Если хочешь, я когда-нибудь покажу тебе подземелье. Я хорошо знаю нижние этажи, так как занимался плотинами озера и другими инженерно-архитектурными вопросами. Мы подъехали к ателье, я переговорил с хозяином, и Женевьева пошла примерять костюм. Ждать пришлось не так долго, как я рассчитывал. Вышедшая из примерочной Женевьева была прелестна и вовсе не похожа на юношу. Ну, это на мой, привычный к театральным переодеваниям, взгляд. - Ты очаровательна! Она мило улыбнулась. Я рассчитался, и мы поехали в Оперу.
Женевьева де Кавиль: Я попросила хозяина уложить мое платье в коробку, и он донес ее до кареты. Как же хорошо и свободно было чувствовать себя без корсета! Мужчинам действительно очень повезло, что условности не заставляют их носить эту пытку. Когда мы тронулись, я вернулась к разговору, который прервался в магазине. - Двенадцать нижних уровней, но ведь это почти у центра Земли! - рассмеялась я. - Ты сказал, что покажешь подземелья Оперы... когда-нибудь... Когда? Я накрыла его руку, лежащую на сиденье, своей и заглянула ему в глаза.
полная версия страницы