Форум » Непосредственно сама РИ » 2 июня 1876 г. Первая встреча Изабеллы Сагаль и Максимена Ажани в кафе; Прогулка на "Фее" » Ответить
2 июня 1876 г. Первая встреча Изабеллы Сагаль и Максимена Ажани в кафе; Прогулка на "Фее"
Максимен Ажани: Раннее вставание мне не впервой и не слишком в тягость. Моя профессия научила меня разным вещам, в том числе и умению заставлять себя заснуть, когда спать не хочется, но точно знаешь, что это необходимо, и вставать ровно в то время, о котором сказал себе перед сном. Вот так и сегодня, я открыл глаза ровно в шесть утра. До встречи с мадемуазель Сагаль мне необходимо переговорить с моими людьми о ее охране. Я не думаю, что нашим подозреваемым удастся что-то предпринять против нее, но лучше перестраховаться, мне спокойнее будет. Интересно, я это собираюсь сделать из чувства долга или по другой причине? Несколько активных физических упражнений помогли мне убрать эти мысли куда подальше. Но, когда бреешься, в голову лезут всякие ненужные мысли и приходится их гнать усилием воли. Есть не хотелось, я быстро опрокинул в себя чашку кофе и вышел на улицу. Нет, прогулки пешком сегодня не получится, нужно брать экипаж. В восемь утра я уже входил с бокового входа в Дом. Через десять минут в моем кабинете сидели двое агентов, которым я обрисовал их обязанности на сегодня и несколько последующих дней до моего возвращения в Париж. - Если что, господа, телеграфируйте в Руан незамедлительно. Но, лучше бы, чтобы этого "что" не случилось. Я указал им адрес кафе, в котором у меня назначена встреча с мадемуазель Сагаль, они ушли. Когда встреча состоится, они уже будут там и Изабелла... лучше не называть ее так даже в мыслях. И мадемуазель Сагаль останется под надежной охраной. Затем я написал подробное письмо Ротшильду, в котором просил держать ухо востро, потому что события подходили к завершающей стадии. Еще несколько распоряжений, пара писем, телеграфное сообщение Роберу заняли некоторое время. Все, теперь пора. Мельком взглянув на себя в огромное зеркало в нижнем вестибюле, я отправился к означенному кафе напротив Империала. Чтобы в голове вдруг не возникли мысли о... я еще и еще раз прокручивал и сопоставлял все известные мне по этому делу факты. Картина складывается довольно стройная. Бизье я бы руки оторвал, честное слово... Так повернуть все только из-за отказа девушки... Скотина... Без четверти одиннадцать. Вот и кафе, мадемуазель Сагаль еще нет, хорошо... Черт возьми, я бы сейчас не отказался от коньяка... Но, остановимся на кофе. Выпив его практически залпом, я приготовился ждать.
Ответов - 69, стр:
1 2 3 4 All
Эрик де Вутвиль: Радость моя всем существом внимала прекрасному творению Каччини, я чувствовал, как вздрагивала ее рука в моей, как прерывался ритм ее дыхания… - Это мадригал конца шестнадцатого века. Благодаря его автору сольная ария заняла то место, которое принадлежит ей в современном оперном искусстве. Я совершенно не думал о команде, но ведь люди не глухие… - Может быть, сегодня бельканто приобрело еще двух-трех поклонников, - улыбнулся я и, изменив тон, спросил: - Мадемуазель, неужели вы так и не попробуете десерт? Я изобразил крайнее огорчение…
Женевьева де Кавиль: Двух-трех... ах, счастье мое, скольких поклонников этого искусства ты мог бы осчастливить, если бы решился... что на меня сегодня нашло? Почему я думаю об этом? Я же не намерена заставлять его выйти на сцену и осчастливить целый мир? Не намерена... Но посокрушаться то из-за этого я внутри себя могу? Могу... Вот я и сокрушаюсь... А мой любимый, кажется, сокрушается совершенно по другому поводу... - Вы, граф, действительно так огорчены и разочарованы тем, что я сегодня не поедала сладкое как прожорливая зверюшка? - рассмеялась я. - Пожалуйста, попроси сделать кофе, все же стало прохладно, и я с удовольствием съем десерт. Эрик отправился отдать распоряжения о кофе, потому как в этот момент на палубе не было видно никого. А я поднялась, завернулась поплотнее в шаль, потому что подул довольно резкий ветер, и отправилась пройтись на нос. Так приятно идти по новенькой палубе и дотрагиваться рукой до гладких полированных перил борта...
Эрик де Вутвиль: Разыскав Жана, я распорядился приготовить кофе и вернулся на корму, но Женни там не было. Мучительное беспокойство охватило меня, и я быстрым шагом пошел вдоль борта. Я просто сумасшедший… Силуэт любимой четко вырисовывался на фоне звездного неба. - Гуляете, мадемуазель? Могу я составить вам компанию? Радость моя обернулась на мой голос, ее руки легли мне на плечи…
Женевьева де Кавиль: Мой любимый как всегда ходит бесшумно, никогда не слышу его шагов... - Ваша компания, месье, самая приятная и желанная для меня! Вы всегда можете рассчитывать на мое разрешение, - улыбнулась я, положив руки ему на плечи. - А можно я вас поцелую? Мой любимый вздохнул прерывисто, и его губы стремительно оказались в миллиметре от моих... и замерли в ожидании... а я с упоением к ним приникла и, какое-то время Эрик не отвечал мне, но долго не выдержал, и мы уплыли вместе, но, кажется, не на яхте! "Кофе готов, ваше сиятельство!" - голос Жана с трудом опустил нас на палубу.
Эрик де Вутвиль: Самые прекрасные на земле губы подарили мне неземное блаженство… Жан стоял поодаль, но, конечно, мой камердинер прекрасно видел, как мы целовались – темнота вещь относительная. - Идемте, мадемуазель, - улыбнувшись, я подал руку любимой. Корма, как и нос яхты, была ярко освещена. Аромат кофе витал над столом, соблазнительно дразня обоняние…
Женевьева де Кавиль: Какая жалость, я бы еще полетала в безвоздушном пространстве! Шаль почти соскочила у меня с плеч, но Эрик подхватил ее. - Идемте, месье. Десерт уже стоял на столике. - Вот теперь я с удовольствием расправлюсь с ним! Жан налил нам кофе и удалился. Мы пили кофе, и я вдруг стала рассказывать Эрику, как совсем девочкой мечтала уплыть далеко и открывать разные новые страны и континенты, именно континенты, ни больше ни меньше... - Наверное внутри меня всегда сидел неуемный мальчишка... Когда я вдруг поняла, что Эрик слушает меня, я остановилась, во-первых, я никогда никому об этом не рассказывала, а, во-вторых, когда я хотела с кем-то из моих поклонников, да и друзей, поделиться чем-то подобным, то обычно после первой же фразы все превращалось в легкие насмешки... ведь это так неприлично иметь что-то там далеко в сердце, ведь это так глупо помнить о своих детских мечтаниях, ведь это так смешно вообще мечтать о подобном... Кажется, впереди начали появляться городские огни...
Эрик де Вутвиль: Я пил кофе, слушал Женни и улыбался, любуясь ею. Ты необыкновенная, любовь моя! Совершенно необыкновенная!!! - Как жаль, что все континенты уже открыты, счастье мое. Но, может быть, нам еще удастся открыть какой-нибудь необитаемый остров… Мне когда-то мечталось найти такой... Я взял руку любимой и покрыл поцелуями тонкие пальчики, каждый отдельно, потом кисть и долго не хотел ее отпускать… К сожалению, наша прогулка по Сене подходила к концу, мы вернулись в Париж. Вот и пристань у острова Сен-Луи…
Женевьева де Кавиль: Ха-ха, открыты!!! - Я тоже так думала, я была в полной уверенности, что они все открыты и искать больше нечего, но это было до того, как я узнала тебя. Так что мне все же удалось открыть один континент, а теперь у меня есть шанс исследовать его и... проникать в его тайны, - уже этаким страшненьким голосочком сказала я. - А может нам действительно открыть островочек- другой, а? - подмигнула я моему любимому. - Я была бы не прочь, господин Континент! Уже пристань, и мы причалили, команда снова выстроилась вдоль борта, провожая нас. - Прогулка была замечательной, счастье мое, - сказала я, когда мы уже сидели в карете и ехали по направлению к дому. - Я люблю тебя... За поцелуями и объятиями мы не заметили, как доехали до моего дома. Когда Шарль открыл нам дверь, часы с завидной громкостью провозгласили полночь, однако отец все же вышел на встречу, и я заметила легкое беспокойство у него в глазах. Я же оставила ему записку, почему он тревожится? Перемолвившись с Эриком парой слов, он ушел к себе, а нам предстояло расстаться до завтрашнего утра. -Во сколько мне быть готовой завтра, любовь моя?
Эрик де Вутвиль: Сердце мое права и не права одновременно: мы открыли целый мир – наш восхитительный мир, существующий только для нас двоих. Оказавшись в карете, мы вновь перенеслись в него… - … люблю тебя… люблю тебя бесконечно… Морис, кажется, был не совсем доволен нашим поздним возвращением, но ни словом не высказался по этому поводу и, поздоровавшись со мной, быстро ушел к себе. К сожалению, сегодня не было возможности задержаться, мы и так не заметили, как пролетели полчаса. - Я приеду рано-рано, счастье мое, - улыбнулся я, чтобы скрасить тоску расставания. – Ровно в девять. Ты будешь ждать меня? Страстный, почти неистовый поцелуй любимой говорил красноречивее всяких слов. Мы снова едва нашли силы отпустить друг друга… Вернувшись домой, я отдал распоряжения относительно завтрашней прогулки. Женни так мечтает покататься верхом, и я точно знал, какая лошадь подойдет моей прекрасной сказке.
полная версия страницы