Форум » Непосредственно сама РИ » 3 июня 1876г. Верховая прогулка в Фонтенбло » Ответить
3 июня 1876г. Верховая прогулка в Фонтенбло
Эрик де Вутвиль: Жан разбудил меня в семь. Чашка кофе и ванна быстро привели меня в чувство. Как мы и договаривались, в девять я стоял на пороге дома де Кавилей. Любовь моя встретила меня радостной улыбкой. - Доброе утро, любовь моя! Мы торопились быстрее оказаться наедине. Женни захватила какой-то сверток, мы вышли из дома и сели в карету. Батистен с верховыми дожидался на соседней улице, как только Поль миновал его, слуга тронул следом.
Эрик де Вутвиль: Я улыбнулся. - Улучшаю? Собственно я мало разбираюсь в этом деле, - я чуть пожал плечами. – Завод был создан дедом, отец занимался им всерьез, а я… я полагаюсь на специалистов. В основном, там занимаются двумя породами – англо-арабской и французской рысистой. Правда, возможности улучшения у обеих пород большие. Ведь Ласточка не чистокровная англичанка, а с примесью арабской крови, поэтому она так сообразительна и в то же время покладиста. А вот Идальго родился не в Вутвиле, я купил его на выставке. Андалузцы и арабы есть в Ларенкуре, но их там не разводят для продажи… Счастье мое напрасно расстраивается, на самом деле эта тонкая белая ниточка несравнима с тем, что было, а скорость заживления просто невероятная!.. Ну, как я могу отпустить эту ручку! Перевернуться в седле? - О, нет, Женни! Такой трюк хорошо проделывать в открытом поле, когда конь и всадник летят на фоне неба, сливающегося на горизонте с землей. А здесь, – я кивнул на окружающие нас лесные гиганты, - поверь, это будет выглядеть смешно и нелепо. Но кое-что можно попробовать. Оставайся на месте… Проехав немного вперед, я развернул Идальго, теперь мы находились лицом друг к другу. - Только держись крепко и ничего не делай. Я начал насвистывать марш, наши лошади легко заплясали в такт мелодии…
Женевьева де Кавиль: Надо рассказать Эстер про конный завод и обязательно донести до Матильды... Вот надуется за своего Альберта! Ну и пусть! Будет знать, как воротить свое личико от моего жениха и говорить всякие гадости про него! - У тебя наверняка работают самые лучшие специалисты. Я уже убедилась, ничего на половину ты не делаешь! Ах как жаль, что он отказал... Но, если бы он стал проделывать это в чистом поле на полном скаку, то я, наверное все же снова бы испугалась... И тут же подумала, что моему любимому смешно и нелепо выглядеть совсем не хочется... Хм... Я его понимаю! - Что? Что попробовать? - заинтересованно спросила я, но осталась на месте, когда Эрик поехал вперед. Когда Ласточка и Идальго начали танцевать под свист Эрика, я замерла от восторга, поглядывая то на их потрясающе красивые и грациозные движения, то на Эрика, чуть ли не с открытым ртом от удивления. - Как ты это делаешь? Как ты их научил?! Великолепно!!! Я совсем ничего не делала... Они слушаются только твоего свиста... и голоса тоже, как я уже успела заметить! Но для этого их нужно долго тренировать, откуда ты только берешь время? Эрик перестал свистеть, и обе лошади как по команде застыли на месте. Я похлопала Ласточку по шее. - Ты не перестаешь меня удивлять, любовь моя!
Эрик де Вутвиль: Моя прекрасная сказка верхом на танцующей Ласточке! Разве кто-то когда-то видел подобную красоту! Они смотрелись невероятно гармонично. - Есть такой секретный цирковой прием, счастье мое. Да, долго… но это было для меня своего рода отдыхом. Знаешь, с ними так интересно общаться. Я тоже потрепал Идальго по шее, он довольно всхрапнул. Ее слова заставили меня счастливо рассмеяться. - Мне так нравится удивлять тебя, радость моя, и не давать тебе скучать! Подъехав к Женни, я не удержался и поцеловал ее сияющие глаза. - Наверное, пора возвращаться на поляну, любовь моя. Уже шесть. Можно было бы ехать обратно верхом, а за полчаса до города пересесть в карету. Но вот как твои руки?
Женевьева де Кавиль: Что за поразительный человек рядом со мной!!!! Он еще и лошадей дрессирует ради развлечения и... отдыха! Я была ошеломлена! Пока я справлялась с этим ошеломлением, Эрик успел меня поцеловать, дотянувшись с седла... - Проедем верхом часть обратного пути, я замотаю ладонь салфеткой... или платком. Эрик улыбнулся и кивнул. Мы поехали по направлению к нашему месту и вскоре оказались там. Вещи уже были погружены, слуги ждали только нашего возвращения. Его величества нигде не было видно, наверное сборы его спугнули. - Кота нет... Жаль... Мы уже привыкли, что он нас провожает... Я спрыгнула с седла, нашла в сумочке платок, попробовала замотать ладонь, но у меня плохо получалось одной рукой. - Эрик, пожалуйста, помоги мне, - он подошел и стал завязывать платок у меня на руке. Вдруг... воспоминание как молния... подземелье, Эрик в рубашке с оторванным рукавом перевязывает мои руки... Я прикрыла глаза и встряхнула головой, отгоняя непрошеное воспоминание... и на мгновение прислонилась лбом к его плечу.
Эрик де Вутвиль: Да, что-то нашего радушного хозяина видно не было. - Может быть у него возникло дело государственной важности? – пошутил я. Убедившись, что все погружено, я отправил карету вперед, мы легко ее догоним. Помогая любимой завязать руку, я вдруг увидел, как изменилось выражение ее лица: глаза потемнели, и кровь отхлынула от щек. Женни прислонилась к моему плечу. - Что с тобой, любовь моя? Тебе плохо? Ты устала? Хочешь, я верну карету? Она встряхнула головой, отчего часть волос вдруг выскользнула из прически. Радость моя вытащила заколку и принялась вновь собирать волосы, уверяя, что все в порядке, и мы обязательно поедем верхом. Облачко исчезло, ее глаза снова сверкали, движения завораживали изяществом…
Женевьева де Кавиль: - Все хорошо, все в порядке, не надо возвращать карету, мы поедем верхом, - мои страхи не владеют мной... нет... мной владеет мой любимый. Я закалывала волосы, из-под руки взглядывая на Эрика. - Все, заколола, едем, счастье мое, - не удержалась и прикоснулась к его лицу, мы одновременно улыбнулись и вместе вскочили в седла. Расхохотались невероятной слаженности наших движений и пустили лошадей в галоп вслед за каретой. Через некоторое время мы ее обогнали и летели в сторону Парижа как на крыльях, оставив позади крестьянские телеги, медленно тащившиеся по дороге, и почтовую карету из которой взглянуть на нас высунулись любопытные лица. - Можно подумать, что они никогда не видели всадников! - крикнула я Эрику на ходу.
Эрик де Вутвиль: Ветер свистел у нас в ушах, мы неслись по дороге, наслаждаясь движением, скоростью и удивительным чувством единства. Даже не прикасаясь друг к другу, мы уже были неразделимым целым. Когда мы обогнали крестьянские телеги, на меня нашло неудержимое веселье, и я запел La danza Россини, песня соответствовала нашей стремительной скачке и даже как будто ускоряла ее. Взяв последний аккорд, я рассмеялся. Мы настигали почтовый дилижанс… - Таких сумасшедших как мы? Уверен, что не видели! Почти доскакав до предместий, мы повернули обратно. Снова встретились с почтовой каретой, но крестьянские повозки, похоже, уже куда-то свернули, или же сильно отстали. А вот и мой экипаж. Спешившись, я подхватил любимую и бросил поводья подоспевшему Батистену. Вот мы снова в карете, и вместо того, чтобы подумать о необходимости сменить костюм Женни на платье, начинаем отчаянно целоваться…
Женевьева де Кавиль: Распугав по дороге всех встречных и поперечных, мы в упоении продолжали скакать вперед. И как Эрик еще может петь на скаку! Я снова удивлялась и безумно радовалась тому как нам хорошо вместе!!! Несчастная почтовая карета встретилась нам на обратном пути, и все те же удивленные и несколько утомленные лица промелькнули мимо... Но мы уже тоже немного устали, да и привести меня в порядок тоже было нужно. Эрик поймал меня, и мы, совершенно задыхаясь, целовались в карете, словно были в разлуке целую вечность... - Люблю тебя... просто умираю, как люблю тебя... Но, если мы проедем с открытыми окнами мимо почтовой кареты, то у людей будет удар!!! Мы чуть отстранились друг от друга... С какой же быстротой, оказывается, могут расстегиваться пуговицы на рубашках!
Эрик де Вутвиль: - Любовь моя… не могу существовать без тебя ни дня, ни часа, ни минуты… Сумасшедшие поцелуи грозили завести нас далеко, но у моей сказки еще сохранилась крупица благоразумия. Я опустил шторы, Женни начала быстро переодеваться. О! Это совершенно непереносимо: находиться рядом с полуобнаженной любимой и сдерживать безумное желание. Я крепился, как мог… Она попросила помочь ей с крючками на платье. Выполнив просьбу, я обнял мое счастье и не выпускал до самых предместий…
Женевьева де Кавиль: Справляться с переодеванием в карете все же довольно сложно, если еще при этом на тебя заворожено смотрит мужчина, от любви к которому просто разрывается твое сердце... Эрик сейчас прожжет меня взглядом... Пришлось отвлечь его на застегивание крючков... хотя, можно ли это назвать отвлечением? Ха-ха! Вот, конечно, это не отвлечение, я оказалась в кольце его рук и, понимая, что нам обоим очень трудно держаться, просто тихонько склонила голову ему на плечо. - Можно мои сапожки останутся вместе с костюмом у тебя? Мне тогда не придется их тайком вытаскивать из дома... Колеса застучали по булыжникам. - Как быстро мы стали доезжать до Парижа, счастье мое, ты заметил?
Эрик де Вутвиль: - Конечно, счастье мое. Теперь в моем доме будет целых три вещи, принадлежащих тебе – костюм, сапожки и Ласточка, - улыбнулся я. - Но этого так мало, любовь моя… Я хочу, чтобы тебе принадлежало все, что есть у меня вместе со мной в придачу… День был так чудесен, но и он подходил к концу, я снова с тоской подумал о предстоящей разлуке и где-то в глубине сердца пожалел о нашем благоразумии – мы так и не решились обвенчаться тайком в сельской церкви… - И почему это раньше дорога была такой долгой, любовь моя? Короткая дорога от Парижа до Фонтенбло – это наша великая тайна, о которой мы никому не расскажем, – я подхватил мысль, мы посмотрели друг другу в глаза и тихо рассмеялись. Пришлось поднять шторы, за окнами мелькали улицы города… экипаж остановился…
Женевьева де Кавиль: - Я хочу, чтобы ты принадлежал мне, а не прилагался ко всему остальному... всего остального может и не быть, но ты - единственный кто мне необходим и кем я желаю обладать... и понимаю, что это всегда будет только отчасти, но я согласна и на это... Отчего вдруг такой сдерживаемый вздох вырвался у моего любимого? Хотя и у меня норовит тоже... пусть вырвется... и я вздыхаю... - У нас много тайн, о наимудрейший! К временным и пространственным провалам прибавилась еще одна - неведомо как сжавшийся отрезок пути... Кажется, наука снова не сможет это объяснить... Мы рассмеялись, а карета тем временем остановилась около моего дома, и сейчас Эрик проводит меня и уедет к себе... Чтобы не думать об этом, я начала поправлять волосы, еще раз по новой закрепила заколку, взяла сумочку, довольно бессмысленно открыла и закрыла ее несколько раз, стянула с руки все еще остававшийся на ней платок... - Да, надо идти, - сказала я относительно твердо, и мы вышли из кареты и вошли в дом.
Эрик де Вутвиль: - Я знаю, счастье мое, я знаю… Нежно целуя любимую, я был абсолютно уверен – впервые в жизни, - что не поместья, счета и титул привели самую прекрасную девушку на свете в мои объятия, а лишь любовь – необъяснимое, волшебное чувство, сила, способная творить истинные чудеса. Сбылась фантастическая греза, мечта сумасшедшего стала реальностью, наполнив мою душу теплом и светом, Женни изгнала печаль и одиночество, рассеяла тьму, изменила мир и меня самого… - Как же я благодарен судьбе за то, что мы нашли друг друга, любовь моя! Хочу принадлежать тебе всецело… но ты права, у каждого из нас останется часть личности, часть жизни, которые мы не сможем растворить друг в друге. И это хорошо… там сохранится бесконечная возможность новых открытий, источник радостных сюрпризов… мы никогда не наскучим друг другу, верь мне… Посмеявшись тайне физических аномалий, мы вновь вздохнули и вышли из экипажа. Батистен с лошадьми уже был на пути к моему дому, он давно изменил маршрут – секрет моей сказки останется между нами, как и другие наши тайны. Морис был дома, он вышел в гостиную поинтересоваться, как прошла наша прогулка. Я заметил мелькнувшее в его глазах легкое удивление при виде другой прически Женни, но он ничего не сказал. Не страшно, любовь моя примерила мой подарок, только и всего. Он пожал мне руку и оставил нас вдвоем, мы с Женни прошли в библиотеку.
Женевьева де Кавиль: И не смотри так, папа, ты же дипломат... вот, отлично, никакого удивления... Обменявшись с Эриком рукопожатием, отец как всегда удалился. Мы остались в библиотеке одни. Минут пять спустя в дверь постучал Шарль, который принес дымящийся кофе. Ему уже даже говорить ничего не нужно! И очень кстати пришелся напиток. - Я вот о чем подумала, до свадьбы чуть больше месяца, а приглашения? Мы их разослали? Списки оговаривались, это я помню... - я немного смущенно улыбнулась. - Я совершенно не задумываюсь об этом... Это плохо?
Эрик де Вутвиль: После целого дня, проведенного на свежем воздухе, кофе показался особенно восхитительным. - Списки оговаривались, но, думаю, завтра во второй половине дня нам нужно будет втроем еще раз сверить их. Кажется, твой отец говорил, что у него будут дополнения… Тогда в понедельник я уже смогу заказать приглашения. О чем ты не задумываешься, любовь моя? И почему плохо? – я ободряюще улыбнулся Женни. – Все приготовления идут полным ходом. И самое главное – ты ведь заказала себе свадебное платье?..
Женевьева де Кавиль: - Очень хорошо, потому что я совсем упустила из виду, что есть люди, которых я и отец пригласить захотим, но они не во Франции. Им нужно дать время... Да и у тебя тоже... Мне подумалось, что смешно, как я в некоторые моменты вдруг начинаю паниковать, что не прикладываю никаких усилий к свадебным делам... - Платье заказано у мадемуазель Ламе. Эрик, она лучшая! У нее есть воображение и творческий подход! Она смотрит не на модные стандарты, а на человека. Она талантлива, честное слово! Ты увидишь... Правда некоторых это может испугать, надеюсь, что не тебя... Вдруг я буквально схватилась за голову. - О, нет! Как я могла забыть?! Свадьба Мартена и Франсуазы! Про платье к этому событию я забыла совершенно. Завтра же нужно ехать к Ламе, надеюсь, она будет в городе...
Эрик де Вутвиль: Женни расхвалила свою портниху и, в общем-то, я был с ней согласен. - Испугать меня? Не думаю, судя по твоим великолепным нарядам, у мадемуазель действительно есть воображение, - серьезно сказал я. Когда в течение двух месяцев вам предстоит побывать на трех свадьбах, одна из которых ваша собственная, немудрено о чем-нибудь забыть… - Не волнуйся так, радость моя, время еще есть. Во всяком случае, больше, чем перед свадьбой Мэг. А вот о чем мы еще забыли… Подарок, Женни, нужно подобрать для них подарок. Насколько я знаю Мартена и Франсуазу, это будет не так легко… если только… Мне в голову пришла удачная, на мой взгляд, мысль, но как отнесется к моему предложению любовь моя?
Женевьева де Кавиль: Эрик так серьезно сказал про платье... В сущности, он не из тех, кого может испугать необычность наряда. - Возможно, ты прав, и лучше завтра не тратить время на бесполезное катание. Решено, я поеду к ней в понедельник. Когда Эрик вспомнил про подарок, я поняла, что я не одинока в своей забывчивости. Эрик замолчал, размышляя... - Что, "если только"? О чем ты думаешь?
Эрик де Вутвиль: – Мартен и Франсуаза это те люди, которым я бы с удовольствием подарил одну из своих картин. Мне кажется, им было бы приятно. Что ты об этом думаешь, Женни? Я смотрел на любимую и ждал, как она отнесется к моей идее…
Женевьева де Кавиль: - Любовь моя, но ведь это прекрасно! Я вряд ли ошибусь, если скажу, что и Франсуаза и маркиз будут счастливы таким подарком. Мне кажется, маркиз к тебе явно расположен, а Франсуаза... что и говорить... - я улыбнулась, - просто любит тебя. Франсуаза потрясающая женщина, и мне хочется ей сделать подарок лично от себя... и я уже знаю что именно! Вещь на редкость бесполезная, но красивая очень. Я покажу тебе, но не сегодня, хорошо? Ты не обидишься?
полная версия страницы