Форум » Непосредственно сама РИ » 6 июня 1876г. Похороны Габриэля Ланьи » Ответить

6 июня 1876г. Похороны Габриэля Ланьи

Этьен Ланьи: Открыв глаза, я понял, что еще довольно рано, несмотря на то, что в комнате было уже совершенно светло. Шесть утра. Лег я около полуночи, долго не мог заснуть, но сейчас не испытывал ни малейшей сонливости, мозг работал четко и ясно. Да, предельно ясно… сегодня мы хороним Габриэля. Звон колокольчика громко разнесся в утренней тишине дома. - Кофе, Ален, и ванну… «Да, ваша милость, одну минуту», - мой камердинер справился с зевком и вышел. Лежать я больше не мог, когда Ален принес кофе, я уже сидел за столом, тупо уставившись во вчерашнюю утреннюю газету. Почему-то напечатанное сообщение о смерти Габриэля производило даже более жуткое впечатление, чем его мертвое тело в гробу, которое я видел вчера вечером в родительском доме. Кофе был совершенно безвкусным, температуры воды я даже не ощутил… В восемь утра дверь родительского дома открыл мне Жак. О, если слуги будут ходить с такими лицами, можно окончательно свихнуться!..

Ответов - 61, стр: 1 2 3 4 All

Гийом де Монтре: Самое тяжкое на похоронах – это лица родных покойного, а если к тому же это еще и ваши собственные родственники… Я вздохнул и осторожно вытащил руку из-под спящей еще Луизы. Пусть поспит пока, время есть, она сама не своя эти дни, очень переживает за тетушку Атенаис и Денизу. А Батистен как-то резко сдал… Этьен держится неплохо, но и ему худо. Шарлотта умерла в шестнадцать от воспаления легких… Боже, сколько лет не вспоминал я сестру, наверное, не хотел… и это чувство вины… не уследил… старший брат… после смерти родителей я должен был лучше присматривать за ней. А что в голове у девятнадцатилетнего наследника титула и состояния?.. Выбравшись из постели, я пошел к себе и вызвал прислугу, надо продумать направление некоторых бесед, собрание сегодня будет, можно сказать, на высшем уровне…

Мартен де Сандра: Мне пришлось вечером отвезти Франсуазу к ней домой, хотя этого так не хотелось уже делать. Но ей нужно одеть подобающее случаю платье этим утром, и привести себя в порядок, да и... хм... выспаться. Такие печальные мероприятия обычно очень утомляют. Сейчас восемь, я заеду за ней в начале одиннадцатого. От ее дома до Мадлен два шага, но пешком идти нельзя, нужно будет проехать это расстояние. Статус! И мы поедем... Моя прекрасная королева и я... И почему мне сейчас вспомнилась Клодетт? Это все из-за похорон... Хоть бы она простила меня... там...

Мадам Жири: Вся ночь я проворочалась с боку на бок, заснула под утро и проснулась рано. Я, оказывается, без Мартена уже не засыпаю нормально, уже успела привыкнуть к его дыханию, к его руке, которая как у ребенка во сне иногда падает на меня, к его шептанию по утрам на ушко нежностей, к его запаху и теплу... К хорошему привыкаешь так быстро... Было ли мне когда-нибудь так тепло с Клодом? Я попыталась ответить себе честно, отогнав в сторону воспоминания страшных последних лет, которые все застили. Да, было... когда-то было... но все провалилось как в пропасть и сгорело. Сгорело так, что и углей не осталось. Все было перечеркнуто... и на сколько лет! На много-много лет он убил во мне женщину... А Мартен одним махом воскресил! Бывает же так... - Бабетта, приготовь мне темно-коричневое платье. Простого черного у меня нет... я выбросила их все после знакомства с Мартеном, осталось только одно вечернее, не оно годится... Да и ничего страшного. Родственникам полагается быть в черном, всем остальным можно не придерживаться траурных одежд.


Женевьева де Кавиль: Вечером, вернувшись в свою комнату, я велела Жюльетт приготовить черное платье, которое было сшито специально для таких случаев. Я одевала его на похороны старого графа... Меня в нем первый раз увидел Эрик... Я засыпала с мыслью о моем любимом, вспоминая ту первую встречу, мои ощущения, его глаза... Утро разбудило меня птичьи гомоном за окном, на ветке дерева отчаянно дрались воробьи. Что они не поделили? Но в разные стороны летели пух и перья... - Кыш, кыш... расшумелись тут... - махнула я на них рукой. Птицы перепугались и стремительно убрались из сада. Ой, а уже девятый час! Эрик сказал, что приедет в десять... Приняв все необходимые утренние процедуры, я спустилась к завтраку. Отец сегодня был молчалив и перекинулся всего парой слов. О чем он думает? Может о маме? И мне стало грустно и не хотелось разговаривать... Завтрак прошел практически в молчании. - Да, папа, когда ты сказал приедет Раджив? "Я не говорил тебе день. Но он сообщил, что в понедельник уже будет в Париже. Ты что-то хотела?" - Хочу пригласить его и Шейлу во вторник с утра к нам. Ты не против? "Он всего лишь управляющий... Это не совсем правильно..." - Папа, пожалуйста, это же не официальный визит, они придут ко мне, я очень хочу их видеть. А как ты предполагал, я буду с ними встречаться, на улице? Это было бы странно и неприлично. "Хорошо, приглашай. Меня не будет. Они твои гости. Напиши в отель "Сесиль", что у вокзала Сен-Лазар. Они остановятся там." И отец снова ушел к себе. А я отправилась наверх одевать траурное платье и причесываться.

Эрик де Вутвиль: Вчера я еще сумел прочесть письмо от Сержа Катуара, он поручил мое задание Ферье. Толковый молодой человек, учился у меня в Политехнической школе. Очень хорошо, вскоре можно ждать информации. Будет повод встретиться и Изабеллой и пригласить ее на обед в пятницу. Как пройдет их знакомство с Женни? Приняв ванну, я лег и заснул почти сразу. Жан разбудил меня в восемь. Одеваясь в черный костюм, я невольно вспомнил похороны дяди Антуана. Это была тяжелая утрата, но именно тогда я встретил свою любовь, и жизнь моя полностью изменилась. Я уже успел соскучиться и выехал минут на десять раньше, чем собирался…

Эстер де Горон: Яркое солнечное утро совсем не соответствовало предстоящему траурному мероприятию. Хоть бы облака набежали! Но нет, день обещал быть таким же испепеляюще жарким, как и вчерашний. Вчера я почти весь день провела в саду, но и там было невыносимо - совсем ничего не хотелось делать, в голове крутились мысли о месье Ланьи и его скоропостижно скончавшемся брате… После завтрака с отцом каждый ушел к себе одеваться. Ох, еще и черное платье! Но нужно перетерпеть это… подумаешь, платье, в котором можно изжариться на солнце, люди потеряли близкого человека… Кстати, Женевьева с графом наверняка будут там, что уже легче, можно будет поговорить в сторонке во время церемонии. А отец сегодня как-то особенно сосредоточен и печален. Быть может, он думает о маме… Жаль, что я почти совсем ее не помню…

Этьен Ланьи: В девять гроб с телом Габриэля слуги установили на катафалк, следом за которым медленно тронулись кареты: родительская, бабушки Мадлен, потом Денизы и Альбера, моя, дальше Гийома и Луизы, за ними две кареты де Рамбилье, карета де Миралей, в самом конце пристроился наемный экипаж… Мама позволила Жюстине и ее детям провести некоторое время у гроба Габриэля, они приехали на рассвете. Содержанка брата не плакала, девочки казались испуганными. Во время отпевания и на кладбище они не смогут находиться близко, это неприлично, но и запретить им совсем присутствие на траурной церемонии семья не могла. Без четверти десять кортеж добрался до церкви св. Мадлен.

Матильда де Пиньяк: Загородная прогулка в поместье тетушки Анатоля и Александра, к сожалению, была отменена из-за гибели Габриэля Ланьи. До чего же я не люблю присутствовать на подобных мероприятиях – одна тоска! Но ничего не поделаешь, там будет весь высший свет. Вздохнув, я велела горничной подать темно-синее платье и сделать прическу. Родители будут нервничать, если мы, не дай Бог, опоздаем. Хм… а вот теперь капитан Ланьи становится одной из самых привлекательных партий. Неужели он серьезно увлекся Эстер? Черт побери! Пожалуй, он будет богаче де Ларенкура, когда унаследует состояние отца, и сам по себе хорош… Кому-то очень повезет. А почему бы не мне?

Гийом де Монтре: Мы все собрались в доме Батистена Ланьи к половине девятого. Старая баронесса держалась исключительно твердо, когда-то ей пришлось похоронить двоих дочерей, а вот теперь еще и внука. Тетушка Атенаис в траурном платье напоминала вдовствующую испанскую королеву, при ее появлении бывшая любовница Габриэля забилась в самый угол комнаты, не смея приблизиться к собравшимся у гроба родственникам. Не менее величественной выглядела тетушка Клеманс. Дениза и Ларапида едва сдерживали слезы, Луиза тихо вздыхала, беременная Эжени шмыгала носом. Мужчины сохраняли торжественное и строгое выражение лица… Когда мы подъехали к церкви и тело Габриэля перенесли в храм, баронесса Мадлен и тетушка Атенаис и Дениза заняли места на скамье для родных, Луиза, Ларапида и Эжени о чем-то тихо переговаривались в стороне, а мужчины вышли на воздух покурить. Приглашенные начнут прибывать примерно через полчаса. «Полиция установила, что Габриэль ездил к мадам Сарен, у этой дамочки поместье в трех лье от его», - со вздохом сообщил барон. - Зачем же он поехал домой на ночь глядя? Когда это мадам Сарен отличалась строгостью нравов? Известная дама полусвета, поэтесса, в чьем доме нередко устраивались литературные чтения, конечно, выгодно отличалась от Жюстины. Габриэль не слишком скрывал эти отношения. Я подумал, что между любовниками могла произойти ссора. Как нелепо…

Камилла де Винье: Все сегодня поднялись рано. В доме какая-то суматоха, будто эти похороны имеют к нам отношение. Мало ли умирает людей... И почему только мы все должны туда ехать в воскресенье вместо того, чтобы приятно провести время на природе... Не хочу я одевать это черное платье! Черный цвет меня старит... Я велела подать мне полосатое цвета бордо, горничная начала меня одевать, но тут пришла мама... Вся понятно... никаких полосок... только черное... Я попыталась все же возразить, но в ответ мне было сказано категоричное "нет". Год назад, когда умер какой-то наш троюродный дядюшка, мы носили траур целый месяц! Я думала, что сама умру от этой черноты во всем доме. Нет, не могу на себя смотреть... Надеюсь, что белый кружевной воротник не вызовет у матери очередных нареканий. С них хоть немного веселей и не так мрачно. Интересно в чем приедет Матильда?

marina: Рауль де Шаньи Да, сегодня не очень приятный день... Особенно для Этьена и его семьи. И никто ничего не может сделать, чтобы уменьшить боль, которую они испытывают... Я велел приготовить мне черный костюм, а сам пошел проделывать все утренние процедуры. Я думал, не поехать ли мне к Этьену с утра, но все же решил, что поеду со всеми в церковь святой Мадлен. Наверняка, там будет почти весь высший свет - Габриэля и семью Ланьи знают многие. Граф со своей невестой, мадемуазель де Горон, де Сержи, ну а как же! Они ведь родственники! Чтобы хоть как-то отвлечься от мыслей о предстоящем, я погрузился в чтение утренней газеты.

Женевьева де Кавиль: Когда с одеванием было покончено, я спустилась в библиотеку и написала письмо Радживу, велев Шарлю отправить слугу в отель "Сесиль". Завтра господам Пурджаби передадут его. Интересно, сколько времени они пробудут в Париже? Мне бы хотелось, чтобы они присутствовали на нашем венчании. В библиотеку вошел отец и подал мне приглашение на свадьбу маркиза и Франсуазы, которое пришло с утренней почтой. - Мэрия, а потом торжество на воде! Как замечательно придумано, правда папа? Он согласился со мной. Действительно несколько необычно, но летом отпраздновать свадьбу прогулкой по реке хорошая идея. Нужно спросить у Франсуазы, куда они поедут в путешествие. Трезвон дверного колокольчика, Шарль распахивает дверь в библиотеку, и входит Эрик.

Этьен Ланьи: - Возможно, у них произошла размолвка, - пожав плечами, предположил я. Гийом согласно кивнул. Развивать тему похождений Габриэля мы не стали. Не успели мы выкурить сигары до половины, подъехала карета с гербом де Нуавьеров. Маркиз Эмиль де Нуавьер, племянник бабушки Мадлен, человек довольно грузный не без труда выбрался из экипажа, а следом за ним показались кузен Огюст и кузины Валери и Виктория. Они поздоровались с нами, выражая всеобщее сожаление, и прошли в церковь. Отец ушел вместе с дядей Эмилем.

Эрик де Вутвиль: Шарль проводил меня в библиотеку, Морис и Женни были там. - Доброе утро, Морис, - я пожал дипломату руку. – Доброе утро, радость моя! Я поцеловал ручку любимой, ее глаза просияли. Морис сказал, что ему еще нужно отправить в министерство какую-то срочную бумагу, но он освободится минут через двадцать, и можно будет ехать. «Я скажу, чтобы Шарль подал вам кофе», - выходя, сказал де Кавиль. Мы остались вдвоем…

Гийом де Монтре: «Успели к службе, - заметил дядя Эдуар, - кивнув в сторону заходящих в церковь Нуавьеров. – Они приехали из Ниццы рано утром. А вот Лоран с Марго, видимо, только что сошли с поезда. Думаю, они приедут прямо на кладбище». - Не лучший повод прервать путешествие, - заметил я. Этьен выпустил кольца дыма и мрачно кивнул на мои слова.

Женевьева де Кавиль: Отец посмотрел на нас с легкой улыбкой и вышел. - Здравствуй, любимый! - я обняла Эрика, подставив губы для поцелуя. Это печальное событие не могло истребить ощущения счастья при встрече. Поцелуй был прерван Шарлем, который принес кофе. Мы отстранились друг от друга. - С утренней почтой пришло приглашение на свадьбу Франсуазы и маркиза. Ты получил? Прогулка по Сене... Вот выдумщики!

Эрик де Вутвиль: Поставив перед нами поднос, Шарль удалился. - Нет еще, возможно, его принесли уже после того, как я уехал. Прекрасная идея на самом деле, думаю, свадьба будет великолепной. Мы сделали по два глотка кофе и отставили чашки. Я узнал это платье, да именно в нем я увидел Женни впервые, несмотря на цвет, оно очень шло ей, подчеркивая грацию и изящество ее хрупкой фигуры. - Любовь моя, я так соскучился… Мы не могли отказать себе в нежном и сладостном поцелуе, всего одном… двух… пяти… Часы пробили четверть одиннадцатого, и тут же я услышал приближающиеся шаги Мориса.

Женевьева де Кавиль: Вкус кофе на губах Эрика... С ума сойти! Не хочу ехать ни на какие похороны... не хочу этих черных одежд... Хочу с ним рядом забыть о всех неприятностях в целом мире! Боже, это самые прекрасные губы на свете и целуют они меня! - Не могу без тебя, любимый! Еще поцелуй... шаги за дверью... мы отрываемся друг от друга, входит отец. "Пора ехать. Идем, Женевьева," - он подает мне руку. Кажется, придется ехать в карете с отцом. Я оглядываюсь на Эрика, он улыбается и слегка пожимает плечами. Да, ничего не поделаешь, сегодня отец будет твердо придерживаться правил. Незамужняя дочь приедет на такое мероприятие с отцом. Мы расселись в экипажи и тронулись по направлению бульвара Мадлен. Как же я привыкла ездить с моим любимым, мне даже чуть-чуть неуютно. "Женевьева, перестань улыбаться хотя бы, когда мы выйдем перед церковью. Сделай лицо подобающее случаю." Тут уж я рассмеялась во всю, а отец неодобрительно покачал головой. Вскоре мы подъехали к церкви. Эрик подошел помочь мне выйти из кареты. Однако, отец не дал ему идти со мною под руку и повел меня по ступеням внутрь. - Папа... а... "Ничего, Женевьева, идем... Так нужно. Эрик пойдет рядом".

Тали: Рауль де Шаньи: Пора было ехать. Ох, как не люблю такого рода события... Я плохо помню себя на похоронах родителей, и это хорошо - меня мало терзают воспоминания событий того дня. Сев в экипаж, я задумался, а когда очнулся, то уже был на бульваре Мадлен. А, вот и церковь... Вон, кажется, граф де Ларенкур и де Кавили. Я вышел с экипажа и последовал за ними на расстоянии двадцати шагов, нас разделяли еще некоторые семьи. Атмосфера была угнетающей. Сейчас для семьи будет самый тяжелый момент. Хоть бы священник не затянул.

Эрик де Вутвиль: Морис, конечно, прав. Сегодня волей-неволей придется строжайше соблюдать этикет. Даже официальный жених, я не могу ввести Женни в церковь на подобного рода церемонию, придется дождаться окончания службы и в одиночестве ехать до кладбища, только там любовь моя сможет опереться на мою руку. Мы подошли к семье покойного вслед за военным министром с супругой. – Мои соболезнования, барон, баронесса… Я прошел чуть дальше и выразил соболезнования старой баронессе Мадлен. Когда я целовал протянутую ею морщинистую руку, она неожиданно сказала негромко: - Вы правильно делаете, что женитесь, юноша. Очень правильно. Я так ждала свадьбы, а дождалась похорон… Габриэль ничего не хотел слушать… и вот его душа уже на небесах. Эрик, хоть вы повлияйте на Этьена, жизнь и смерть непредсказуемы… Слезинки дрожали в утративших ясность от возраста глазах дочери премьер-министра Карла X, я увидел в них особую красоту и мудрость. Пожалуй, я бы хотел написать ее портрет… – Я постараюсь, баронесса, обещаю… Она чуть сжала мою руку худыми пальцами и кивнула. Пожав руки Этьену и Гийому, я обменялся несколькими фразами с герцогом и герцогиней, потом с остальными родственниками покойного. Церковь Мадлен наполнялась людьми, да, весь высший свет – политики, финансисты, представители самых знатных и богатых семейств Франции. Следом за мной Морис и Женни выполнили печальный ритуал, и мы заняли места в одном из первых рядов.



полная версия страницы