Мастера bel canto

Форум » Наши увлечения » Мастера bel canto » Ответить

Мастера bel canto

Тали: Bel canto (ит. «красивое пение») — итальянская манера пения, сформировавшаяся в XVII–XIX веках; характеризуется плавностью перехода от звука к звуку, непринужденным звукоизвлечением, красивой и насыщенной окраской звука, выравненностью голоса во всех регистрах, легкостью звуковедения, которая сохраняется в технически подвижных и изощренных местах мелодического рисунка.

Ответов - 204, стр: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 All

Тали: "Великий итальянский тенор Беньямино Джильи - эмблематичная фигура в ряду таких столпов итальянского тенорового вокала, как Таманьо, Карузо, Скипа, Мартинелли, Дель Монако и Корелли. Неповторимый тембр, "железная техника", томная слеза в голосе - что еще нужно вокаломанам для счастья? " ВЕЛИКИЙ БЕНЬЯМИНО ДЖИЛЬИ Сразу после Второй мировой войны на экранах советских кинотеатров демонстрировались трофейные фильмы, среди которых были «Не забывай меня», «Ты мое счастье», «Где моя дочь?». Народ валом валил в кинотеатры, чтобы еще и еще раз услышать волшебный голос. Некоторые почитатели просмотрели эти фильмы по 50 раз и более, не догадываясь, что в них снялся величайший тенор того времени, преемник великого Карузо — Беньямино Джильи. В 1950-х годах патефонные пластинки с записями Джильи, Скипы, Гранфорте, Галли-Курчи выпускались в нашей стране огромными тиражами, ни одна вечеринка не обходилась без прослушивания пластинок с оперными ариями в исполнении этих артистов. И тем не менее именно голос Джильи был по настоящему любим и не смолкал в колодцах дворов, доносясь из выставленных в окнах патефонов. Беньямино Джильи был кумиром как простой публики, так и утонченных меломанов. Почему мы не слушаем оперу сейчас? Что произошло? Мы покинули оперу или опера покинула нас? Все очень просто: от нас ушли ярчайшие оперные звезды. Ушли из жизни великие певцы, в том числе носители стиля bel canto,— и унесли с собой саму суть оперного искусства; а современная нам индустрия звукозаписи даже не сделала попыток донести до нынешнего поколения шедевры оперного пения начала ХХ века. Беньямино Джильи родился 20 марта 1890 года в провинциальном итальянском городке Риканати, в семье сапожника. Чтобы как-то помочь семье, он с детства подрабатывал в аптеке. Также он обучался пению в местной школе певцов и пел в хоре. Помимо этого, Джильи играл на саксофоне в симфоническом оркестре риканатской музыкальной школы, которым руководил Сильвано Баттелли,— это позволило ему приобрести элементарные музыкальные знания; именно Баттелли, этот маэстро из провинции, привил юному музыканту любовь к симфонической и оперной музыке. В том, что Джильи выбрал певческую карьеру, особую роль сыграло его знакомство с поваром португальской духовной семинарии в Риме синьором Джованни Дзерри, который до того служил у знаменитого тенора Алессандро Бончи. «Услышав однажды в соборе, как я пою, он [Дзерри] предсказал мне великое будущее, но при условии, что я уеду в Рим»,— вспоминал Джильи. Несмотря на сопротивление родителей Джильи, которые полагали, что Беньямино должен освоить «нормальную» профессию, например стать портным, Дзерри убедил 17-летнего юношу поехать в Рим учиться вокальному искусству. В Риме Беньямино, не имея денег на обучение и даже на пропитание, часто впадал в депрессию. Надежды на будущее в нем поддерживал его брат Катерво, живший в Риме; именно он договорился о прослушивании Беньямино известным профессором Педро ди Стефани. После двух часов демонстраций начинающим певцом своих вокальных возможностей профессор обратился к брату Беньямино и с искренним волнением сказал ему: «Знаете, милый Катерво, такого я никак не ожидал услышать! У вашего брата лирический тенор поразительной красоты. Было бы преступлением не заниматься этим голосом». К сожалению, Педро ди Стефани запросил за уроки слишком много. Не имея возможности платить такие деньги, Джильи стал брать уроки у преподавателя Аньезе Бонуччи, которая проявила определенное благородство и согласилась заниматься с ним в долг. Занятия оказались плодотворными. По мнению самого Джильи, метод Бонуччи был превосходным: «Понимая, что все голоса разные и что к каждому нужен особый подход, она никогда не пыталась навязывать мне какие-либо строгие правила или приучать к строгой дисциплине. Она преподавала основные правила владения голосом и направляла меня, как бы вторила мне». Убедившись наконец, что полуголодное существование не способствует успешным занятиям пением, Джильи поступает служить лакеем к графине Спаноккья. Как-то услышав голос Беньямино, графиня стала ему благоволить — и каждый день отпускала его на уроки пения. Тогда Джильи делает серьезные успехи в овладении техникой пения. В 1911 году он занимает первое место на конкурсных экзаменах в знаменитую музыкальную академию «Санта Чечилия», куда был принят, даже несмотря на то что не умел играть на фортепиано — а это было обязательным условием поступления. В академии Джильи учился пению у замечательных педагогов школы bel canto — у выдающегося баритона Антонио Катоньи и затем у Энрико Розатти. В 1914 году Джильи участвует в международном конкурсе молодых певцов в Парме и побеждает в нем. Один из членов жюри записал тогда на своем листке: «Наконец то мы нашли тенора!» Победителей конкурса ждал контракт на сезон в Чикагском оперном театре, но эти планы нарушила Первая мировая война. Дебют Джильи проходил в театре «Сочале» в Ровиго (близ Венеции)15 октября 1914 г. : он выступил в опере А. Понкьелли «Джоконда» в партии Энцо. Долгое время опера была очень популярна, в первую очередь потому, что содержит в себе много эффектных арий, дающих возможность певцам показать себя. Ария Энцо «Небо и море, считалась в «Джоконде» самой знаменитой. Она заканчивается словами: «Ах, приди, ах, приди!» («A vieni, a vieni!»). По Понкьелли, последняя нота в ней была соль, однако публика всегда требовала от исполнителя заканчивать на си-бемоль. Накануне дебюта Джильи занервничал, опасаясь не взять злосчастную ноту. Дирижер, маэстро Джузеппе Стругани, пытался успокоить Джильи: «Не беспокойтесь насчет си-бемоль. Все остальное вы пели блестяще. Почему бы вам не остаться верным оригиналу и не брать здесь соль?» Джильи послушался маэстро и два спектакля подряд брал соль. Это вызвало негодование публики, а среди оркестрантов и хористов уже поползли слухи: «Возможности Джильи довольно ограниченны!» К третьему спектаклю Джильи был всем этим весьма раздражен, и когда он подошел к концу арии, то неожиданно почувствовал прилив смелости и всем своим голосом взял злополучное си-бемоль. Как вспоминает сам Джильи, «в ответ разразилась невероятная овация — первая овация за время моей совсем еще недолгой жизни на сцене». После этого случая проблем с си-бемоль у певца не было. Все последующие годы его пение отличала изумительная легкость интонирования самых высоких нот, вплоть до знаменитого до. Об этом свидетельствует сделанная в 1921 г. запись упомянутой арии (HMV D.A.220). Через некоторое время знаменитый дирижер Туллио Серафин приглашает Джильи петь в генуэзском театре «Карло Феличе»: здесь, кроме «Джоконды», Джильи поет в «Тоске» Дж. Пуччини и в «Манон» Ж. Массне. Джильи вспоминает: «„Манон“ давала мне великолепную возможность показать себя». Его партнершей была Розина Сторкио, которая сразу невзлюбила молодого артиста. Она называла его «выскочкой» и «протеже Серафина», не упуская случая сказать начинающему певцу какую-нибудь колкость. Однажды, когда после арии де Грие из зала послышались крики: «Бис! Бис!», Сторкио, оказавшаяся рядом c Джильи, бросила ему в лицо: «Должна заметить, что вы не теряли времени даром и хорошо подкупили свою клаку!» «Чем бы я стал платить ей, дорогая синьора? Медяками?»— ответил Джильи (будучи дебютантом, он получал очень маленькие гонорары). Грезы де Грие «Мечты» («Il sogno») Джильи, по мнению критиков, исполнял изумительно. Запись этой арии была сделана в 1931 г.(HMV D.A. 1216) И хотя эта ария поется sotto voce (вполголоса) и не требует демонстрации каких-либо технических возможностей, слушая ее, мы замираем от ощущения музыкального волшебства. Такое волшебство, хотя и по-разному, кроме Джильи, создавали еще два оперных певца — Энрико Карузо (Gramophone 2-52 479) и Тито Скипа (HMV D.A.875). В октябре 1915 года Джильи впервые спел партию Фауста в опере «Мефистофель» А. Бойто в римском театре «Корсо» (Болонья). Однако головокружительный успех принесло Джильи исполнение этой партии в миланском театре «Ла Скала» в 1918 году. Участвовать в этом юбилейном спектакле тогда малоизвестного певца пригласил Артуро Тосканини. Отдадим должное проницательности великого маэстро: по его приглашению еще в 1901 году в «Ла Скала», в том же спектакле, дебютировали еще неизвестный в Европе бас Федор Шаляпин и, можно сказать, юный тенор Энрико Карузо. Опера А. Бойто «Мефистофель» из-за сюжетного сходства всегда находилась (причем незаслуженно) в тени знаменитого «Фауста» Ш. Гуно. Причину этого Джильи объясняет так: «„Мефистофель“ Бойто, несомненно, более интеллектуальное произведение и по духу гораздо ближе к творению Гёте. Но в „Мефистофеле“ трудно петь...» И это действительно верно! За всю историю постановок оперы только Федор Шаляпин и Адам Дидур смогли достойно исполнить партию Мефистофеля. Партия Фауста в опере также непроста. Джильи потратил немало времени, чтобы обнажить скрытый в ней драматизм. Это ему удалось!( Dai campi, dai prati ). До нас дошла прекрасная запись арии «Фауста» из 1-го «Из полей и лугов, орашенных росой я вернулся». Запись была сделана в Америке в 1921 г. (Victrola 64933), После этого Джильи выступил в роли Фауста в «Ла Скала» куда был приглашен А. Тосканини ,а затем пел эту партию в «Метрополитен-опера». Приглашения петь Фауста в «Мефистофеле» Джильи получал неоднократно, в том числе от Пьетро Масканьи, пользовавшегося тогда огромнейшим авторитетом. После юбилейного спектакля в La Scala перед Джильи открылись двери всех оперных театров. Начались почти непрерывные гастроли по миру, за что Джильи получил прозвище Тенор Вечное Движение. Хотя всемирное признание пришло к артисту в 1918 году, его выступления за три года до этого побудили одного неаполитанского критика к такого рода высказываниям: «Всем непременно нужно поскорее послушать Джильи, пока еще есть возможность, потому что он у нас долго не продержится — Америка заберет его к себе». «Америка? Мне и в голову это не приходило», — вспоминает Джильи. Но это случилось! В сезон 1920 года Джильи подписывает контракт с нью-йоркским театром «Метрополитен-опера» и дебютирует там в роли Фауста в опере «Мефистофель». В этом уже знаменитом театре он участвует во множестве спектаклей: «Тоске», «Богеме», «Мадам Баттерфляй», «Манон Леско» Дж. Пуччини, «Силе судьбы», «Травиате» и «Риголетто» Дж. Верди и т. д. Работа Джильи в «Метрополитен-опера» продолжалась 12 лет. Именно в этот период его голос, как отмечали музыкальные критики, удивлял неописуемой красотой. Это качество ярко проявилось в партию Рудольфа в «Богеме» Дж. Пуччини. Джильи начал петь эту партию еще в Монте-Карло в мае 1919 года. Вместе с ним тогда пела замечательная Лукреция Бори. В том же году Джильи с труппой «Бонетти-компания» уехал в Буэнос-Айрес на длительные гастроли — и опять в его репертуаре полюбившаяся ему «Богема». Только одно обстоятельство беспокоило Джильи — его мало подходящий для роли Рудольфа несколько смешной вид на сцене. Особенно это стало тревожить певца, когда его партнершей оказалась молодая певица Клаудиа Муцио, женщина необычайной красоты. Джильи ни чего не оставалось как только вспоминать слова, сказанные ему однажды композитором: «Публика забудет о вашей комплекции, как только услышит ваш голос». «Богема» сохранялась в репертуаре Джильи практически все время — и в «Метрополитен-опера», и затем во время гастролей по Европе. В 1938 году «Богема» с участием Джильи была записана на грампластинки полностью. И тем не менее наилучшей можно считать запись дуэта Рудольфа и Марселя «О Мими, ушла совсем ты» осуществленная с участием де Лука в 1927 г. (HVV D.B. 1050) . Как известно, певческая жизнь тенора коротка. В апреле 1932 года состоялись прощальные спектакли Джильи в «Метрополитен-опера», после которых певец возвратился в Европу. Там он возобновляет свою гастрольную деятельность, которая продолжается до начала 1950-х годов. Последнее выступление артиста состоялось в Вашингтоне 25 мая 1955 года — на этом концерте Джильи спел любимую им арию Васко да Гама из оперы «Африканка» Мейербера. Скончался Беньямино Джильи 30 ноября 1957 года. В 1950–60-х годах ушли из жизни еще два ярчайших тенора, которые все эти годы, наряду с Джильи, претендовали на то, чтобы стать преемниками Энрико Карузо (1873–1921): любимец Артуро Тосканини Аурелиано Пертиле (умер в 1952 году) и покоривший Америку своим ярчайшим голосом Джованни Мартинелли (умер в 1969 году). Еще одну большую утрату оперный мир понес много раньше, когда безвременно ушел из жизни великий Карузо. Вот как описывает Джильи в своих воспоминаниях прощание с ним: «Карузо продолжал бороться со смертью. Очень тяжело было нам, когда он, сознавая, что ему остается уже недолго жить, пригласил к себе — это было 26 февраля — всех своих коллег по театру, чтобы сказать прощальное слово. Мы стояли у его кровати, тщетно пытаясь казаться бодрыми, веселыми, но многие из его старых друзей — Лукреция Бори, Роза Понселле, Скотти, де Лука, Дидур, Ротиер, Паскуале Амато — не в силах были сдержать слезы». Кстати, большинство из тех, кто тогда оплакивал умирающего Карузо, остались в истории оперного искусства как величайшие представители школы bel canto. После их ухода, как, впрочем, и многих других певцов того времени, оперные сцены опустели, на смену им никто не пришел. То, что подобное должно было случиться, еще в 1950 году пророчествовал Беньямино Джильи: «…неизбежно напрашивается печальный вывод: bel canto приходит в упадок». Выступая в «Метрополитен-опера», Джильи, в партнерстве с такими мастерами, как Джованни Мартинелли, Джузеппе де Лука, Эцио Пинца, Амелита Галли-Курчи, Лукреция Бори, создал потрясающие по своей проникновенности оперные образы. К счастью, многие из них сохранились на грампластинках на 78 об/мин, выпускавшихся в то время фирмами «Victor» и «His Master’s Voice» («HMV») огромными тиражами. Это не мешало Джильи быть исключительно требовательным к выпускаемым в свет грамзаписям. Так например, во время записи в 1934 г. полной оперы Паяцы Ленкавалло Джильи должен был исполнять сразу две партии Канио и Беппе, Партия Беппе совсем неприметная публике. Из нее известна только серенада Арлекина «Ах! Коломбина». Обычно роль Беппе поручается лирическим тенорам второго плана. Однако — Беньямино Джильи кстати и Тито Скипа — осмелились исполнять крохотную серенаду Арлекина и делали это блистательно. Они даже записали ее на грампластинки, однако Джильи забраковал сделанную им запись из-за небольшой неточности в интонации заключительного звука серенады — именно поэтому эта запись так и не была включена в полную версию оперы, в которой Джильи представлен только в партии Канио. Забракованная Джильи запись серенады Арлекина позже была выпущена фирмой «Electrola» в виде отдельной пластинки (HMV D.B.3158), причем ограниченным тиражом (запись Тито Скипы сохранилась на грампластинке HMV D.A.875). Дискография записей Джильи огромна. Кроме отдельных арий, дуэтов и оперных сцен с его участием, а также неаполитанских песен, были записаны целиком оперы: Кроме оперы Паяцы с его участием были записаны «Аида», «Травиата», «Бал-маскарад» Дж. Верди, «Андре Шенье» У. Джордано, «Тоска», «Мадам Баттерфляй», «Богема» Дж. Пуччини, «Сельская честь» П. Масканьи (последняя опера была записана дважды, один раз даже под управлением автора). Первые грамзаписи голоса Джильи — естественно, акустические — были сделаны в 1918 году представителем компании «HMV» техником Фредом Гайсбергом, урожденным лордом Чемберленом, известным по участию в записях Федора Шаляпина. Джильи вспоминает, как на другой день после пробной записи ему дали эту запись послушать: «Это было совершенно необычайно — сидеть молча в кресле и слушать свой собственный голос. Но еще больше поразило меня другое: я сразу заметил удивительное сходство моего голоса с тем, который слышал накануне, когда проигрывали пластинку с записью Карузо». И это на самом деле было удивительно. В самом начале 1920-х годов Джильи, который до этого никогда живьем не слышал Энрико Карузо, по манере пения действительно был похож на первого тенора мира. Это сходство постоянно муссировалось в прессе. Заголовки нью-йоркских газет гласили: «Тенор со странным именем встал радом с Карузо» — или: «Джильи очень похож на Карузо в молодости». С вопросами об этом сходстве репортеры буквально осаждали Джильи, и тот неизменно повторял одно и то же: «Я не хочу быть вторым Карузо. Я хочу быть только Джильи». И Джильи им стал. К этому времени у певца сформировался вкус, раскрылось фантастическое обаяние и лиризм, которые принесли ему неслыханную популярность. Певческая индивидуальность Беньямино Джильи окончательно оформилась к середине 1920-х годов. В газете «Нью-Йорк Америка» появилась рецензия, довольно точно характеризующая его голос; в ней были такие слова: «Голос Джильи — лирический тенор, особенно теплый и мягкий в среднем регистре, — отличается красотой тембра, замечательно гибкий, изысканный, когда он поет в mezza voce, полный и звучный, когда он поет во всю силу. И сам по себе голос Джильи — один из самых прекрасных теноров, какие только слышал Нью-Йорк после Карузо. Драматическая напряженность, эмоциональная жизненность и выразительность, свойственные пению Джильи, являются для него самыми характерными и отличительными чертами».

Тали: И несколько ссылок на арии и песни в изумительном исполнении Золотого Голоса Жорж Бизе "Искатели жемчуга", романс Надира http://www.youtube.com/watch?v=1H-O1WxDf40 Жюль Массне "Вертер", ариозо Вертера http://www.youtube.com/watch?v=8LOeUiZ031c Франческо Чилеа "Арлезианка", ария Федерико http://www.youtube.com/watch?v=7UiWOqaJq1o http://www.youtube.com/watch?v=YX6Iz72TYNA http://www.youtube.com/watch?v=8zmBKr-mrVk http://www.youtube.com/watch?v=tXcYUsgN_NU

Тали: НЕЗАБВЕННЫЙ ГОЛОС Вот уже почти полвека, как ушел из жизни Беньямино Джильи, замечательный тенор, заставлявший замирать сердца тысяч людей во всех уголках земного шара, в концертных залах, театрах, у радиоприемников. Как и о Карузо, о нем можно сказать - легендарный певец. Что значит легендарный? Это, когда при одном звуке имени певца, даже весьма далекие от искусства люди понимающе кивают головой и выражают восхищение (хотя, возможно, никогда и не слушали его). Но ведь были во времена Джильи и другие прекрасные тенора - Мартинелли, Пертиле, Скипа, Ласаро, Тиль, Лаури-Вольпи, Флета... какой-нибудь меломан или специалист добавит к списку своих любимцев. Каждый из них хорош по-своему, а в каких-то партиях добивался успеха, возможно, и большего, чем Джильи. Но в списке "легендарных", где такие имена, как Шаляпин, Руффо, Каллас, Дель Монако (о Карузо уже шла речь), их нет! Что же дало Джильи возможность попасть в этот "клуб избранных", в этот певческий ареопаг? Вопрос не такой простой, как кажется. Попробуем на него ответить. Собственно, есть как бы две составляющих у всякой истории успеха, славы. Одна - это внутренние ресурсы человека, его способности, черты характера; другая - внешние обстоятельства, способствовавшие достижению поставленной цели. Цель же у художника одна - добиться признания. И ее (если не лукавить) ставит всякий творец, хотя бы и подсознательно, ибо творчество - это инстинкт самовыражения, самовыражение же требует успеха, понимания со стороны общества или, по крайней мере, просвещенной его части. Начнем с внешних обстоятельств. Они благоприятствовали певцу в его восхождении на олимп. Одно из них, как ни странно, заключается в определенном "недостатке" вокального дара (как считают многие специалисты, и среди них знаменитый тенор Лаури-Вольпи, которого мы еще будем упоминать) - голос певца, манера звукоизвлечения сильно напоминают карузовские. Это дало возможность Лаури-Вольпи в своей известной книге "Вокальные параллели" даже зачислить Джильи в список "эпигонов" великого итальянца. Не будем судить строго коллегу-соперника, его пристрастность понятна. Но ведь и сам певец ощущал эту связь с предшественником, особенно он почувствовал ее после первой в своей жизни грамзаписи: "Это было совершенно необычайно - сидеть молча в кресле и слушать свой собственный голос. Но еще больше поразило меня другое - я сразу же заметил удивительное сходство моего голоса с тем, который слышал накануне, когда проигрывали пластинку с записью Карузо". Эти качества голоса молодого тенора притягивали и подогревали интерес к нему, а тут еще и трагическое обстоятельство: в расцвете лет, не дожив до пятидесяти, Карузо умирает. Все любители вокала в растерянности. Кто займет его место - освободившаяся "ниша" должна быть кем-то занята! Джильи в это время на подъеме, он только что успешно начал карьеру в том же театре "Метрополитен". Естественно, взоры обратились к нему. Тут надо добавить, что менталитет американского общественного мнения, с его "спортивным" стремлением расставить все по своим местам и определить лучшего, тоже сыграл в этом деле не последнюю роль (ну а то, что лучший в мире уж конечно среди солистов "их" театра, это само собой разумелось). Еще одним важнейшим внешним фактором феноменального успеха стало стремительное развитие звукового кино и радио. Эффектный кинодебют Джильи в фильме 1935 года "Не забывай меня" (с одноименной песней Эрнесто де Куртиса) положил начало целой серии фильмов с его участием, несомненно сыгравших важнейшую роль в создании мировой славы. Певец стоял также у истоков радиотрансляций опер (1931 год) - возможно, одного из самых удачных начинаний американской культурной индустрии, сразу переведших оперу из разряда аристократических зрелищ, в более демократический и массовый. Всем сказанным выше я совершенно не хочу принизить собственных достоинств и талантов Джильи, об этом сейчас и пойдет речь. Просто справедливость требует констатации того непреложного факта, что какой бы ни был талант, особенно в области исполнительского искусства с его сиюминутной эфемерностью бытия "здесь и сейчас", стать "легендой" невозможно без дополнительных способов проникновения в массовое сознание. Воздадим же должное, наконец, самому Джильи, его замечательному певческому дару. Сказать что-либо новое в этом плане очень трудно. Написано столько слов, столько трудов. Парадокс в том, что быть может, лучше всех о нем сказал все тот же Лаури-Вольпи, который был так строг к нему (кстати, в его книге о певцах, которая уже упоминалась в начале статьи, Джильи посвящено больше места, чем Карузо). Ведь подлинный профессионализм (которым в большой степени обладал Лаури-Вольпи) всегда побеждает любую предвзятость. Вот и тут, после рассуждений о фальцете и "вокальных рыданиях" артиста следуют знаменательные признания: "Удивительно красивая окраска нот центрального регистра, естественность звуковедения, тонкая музыкальность...", "В "Марте" и в "Джоконде"... ни один вокалист не превзошел его в смысле пластичности, красоты и соразмерности звуковой линии". Джильи сумел найти гениальное сочетание между музыкально выверенным и технически безупречным исполнением авторского текста и той мерой исполнительской вольности и непринужденности, которая неотразимо действовала на слушателя, создавала эффект "вот сейчас и здесь" происходящего акта сотворчества композитора с певцом. Идя "навстречу слушателю", он, практически, никогда не переходил той опасной грани, которая отделяет подлинное искусство, "высокую простоту" от трюкачества и примитивной плакатности. Возможно, некоторый элемент самолюбования присутствовал в его пении, но в разумных пределах это не такой уж и грех. Любовь художника к тому, что и как он делает, передается публике и способствует созданию атмосферы катарсиса. Музыкальная характеристика пения Джильи также подробно описана многими. Замечательное legato, ласкающее звучание в mezza voce - все это известно. Добавлю лишь еще одну характеристику: проникающая сила звука, которую певец как бы "включает", когда нужно драматически усилить исполнение. Ему не надо при этом прибегать к форсированию, крику, это делается каким-то загадочным способом, без видимых усилий, но создает ощущение напряженности и звуковой атаки. Несколько слов обязательно надо посвятить трудолюбию Джильи. Огромное количество выступлений (даже на отдыхе, когда певец давал благотворительные концерты) поражает. Это также стало одним из слагаемых успеха. К этому надо добавить самоконтроль в понимании своих возможностей, не всегда типичный для певцов. На страницах книги можно прочесть об отношении певца к своему репертуару. Так, например, только в 1937 году артист решился выступить в партии Радамеса ("Аида"), в 1939 в партии Манрико ("Трубадур"). Вообще, его переход от чисто лирического репертуара к более драматическому, или отношение к исполнению (а точнее неисполнению) россиниевского репертуара можно считать примерами грамотной самооценки. Тем не менее, это не означает, что его репертуар был ограничен. Многие ли могут похвастаться шестьюдесятью исполненными партиями (у Паваротти их, например, менее тридцати)? Среди лучших: Фауст ("Мефистофель" Бойто), Энцо ("Джоконда" Понкьелли), Лионель ("Марта" Флотова), Андре Шенье в одноименной опере Джордано, Де Грие в "Манон Леско" Пуччини, Каварадосси в "Тоске" и многие другие. Было бы неправильным не затронуть тему - Джильи-актер. Большинство современников отмечают, что драматическое искусство было слабым местом в таланте певца. Возможно, это и так. Но к счастью, искусство пения, даже и оперного - прежде всего искусство музыкальное. И те возможные и неизбежные для современников наблюдения об актерской игре Джильи, его сценическом поведении нас, слушателей его записей, касаются в меньшей степени. Нет надобности излагать в этой вступительной статье биографию певца. Джильи в своих мемуарах сам делает это довольно обстоятельно. Нет смысла также комментировать ряд его субъективных замечаний относительно вокального искусства, поскольку материя это тонкая, и все, что можно по этому поводу возразить, также будет субъективно. Уверен, что чтение этих мемуаров доставит читателю истинное удовольствие. Перед ним пройдет жизнь большого мастера во всем ее разнообразии: от скромного провинциального детства в Реканати до блестящих премьер в "Метрополитен", от встреч с простыми итальянскими рыбаками, до приемов у коронованных особ. Безусловный интерес вызовут эпизоды, не вошедшие в предыдущие издания по идеологическим мотивам - музыкальная жизнь Италии во времена Второй мировой войны и подробности встреч с Гитлером, Муссолини и высшими чинами Третьего рейха. Книгу завершают фрагменты из воспоминаний дочери певца - Рины Джильи, впервые публикуемые на русском языке.

Тали: Как было упомянуто в приведенных выше статьях, Джильи повезло работать с великолепными партнерами. Я бы сказала, что повезло нам - слушать исключительно гармоничные, проникновенные, совершенные дуэты, трио, квартеты. Потрясающее сочетание тенора и баритона в дуэтах Джильи и де Лука не может не вызывать восторга. Сердце замирает от слияния голосов, неподражаемой оригинальной манеры исполнения... http://www.youtube.com/watch?v=FsQJ6_XEJNc http://www.youtube.com/watch?v=cqvzn0ZmQtI http://www.youtube.com/watch?v=_sidlpJTBew

Тали: Несколько скупая справка... Джузеппе Де Лука (De Luca) (1876-1950) - итальянский певец (баритон). Дебют 1897 (Пьяченца, партия Валентина в "Фаусте"). Пел на ведущих сценах мира. Участник мировой премьеры ряда выдающихся опер, в том числе "Адриана Лекуврёр" Чилеа (1902, Милан, партия Мишонне), "Мадам Баттерфляй" (1904, Милан, партия Шарплеса). В 1915-46 выступал в Метрополитен Опера (дебют в партии Фигаро). Здесь же пел на мировых премьерах опер "Гойески" Гранадоса (1916) и "Джанни Скикки" Пуччини (1918, заглавная партия). Выступал также в Ковент Гардене (1907, 1910, 1935). Среди др. партий Риголетто, Яго, Форд в "Фальстафе", Жерар в опере "Андре Шенье" Джордано, Скарпиа, Альберих в "Золоте Рейна", Евгений Онегин, Демон и др. Де Лука оставил заметный след в опере. Его карьера длилась очень долго.

Тали: marina, я вдруг поняла, что абсолютно выпадаю в осадок, когда голос Джильи звучит необычно резко (для него). Я имею в виду O Lola из Сельской чести (CD 12, дорожка 12). Что скажешь?

marina: Тали сейчас поставлю диск и послушаю, моменто...

marina: Тали пишет: что абсолютно выпадаю в осадок, когда голос Джильи звучит необычно резко (для него) Ты в каком смысле выпадаешь в осадок - в плохом или хорошем? Я там даже вздрогнула один раз. Голос у него действительно звучит непривычно резко и я бы даже сказала жестко. Но он может своим голосом делать все, оказывается... Пожалуй в этой арии он действительно напоминает Карузо...

Тали: Знаешь, я обратила особое внимание на эту арию после Кортиса (третий тенор, обладающий голосом того же тембра). Удивительный эффект, совершенно неожиданное звучание. Сейчас найду ссылку на Кортиса. Интересно, как исполнюет эту арию, например Краус или Доминго?

Тали: Антонио Кортис O Lola http://www.youtube.com/watch?v=PC0sb1kv-QU

marina: Тали пишет: совершенно неожиданное звучание. Тут я с тобой согласна, необычно и непривычно... А если после нее дальше слушаешь диск, то вдвойне необычно и непривычно, потому что дальше снова идет это его мягчайшее и нежнейшее звучание. Попробуй, послушай именно так... Зато сразу ощущаешь всю красоту и многообразие его возможностей. Тали пишет: Интересно, как исполнюет эту арию, например Краус или Доминго? А на ютубе нет этой арии в их исполнении, ты не смотрела?

Тали: marina Удивительно, что Кортис поет ее даже мягче. Сейчас поищу, кто еще ее поет.

marina: Действительно, кортис поет ее гораздо мягче и лиричнее. Интересно, почему Джильи в этой арии изменил свое исполнение?

Тали: marina Совершеенно непонятно, тем более, что запись аж 1947 года. Вот Карузо http://www.youtube.com/watch?v=fb2s9OLEjfg&feature=related

Тали: Доминго и Дель Монако в одном флаконе. http://www.youtube.com/watch?v=xOLpCyZMEi4&feature=related Доминго очень даже неплох, Дель Монако, как всегда ужасен.

marina: Знаешь, все же исполнение ближе к Карузовскому по напору и некоторой жесткости, но у Джильи эта ария звучит без полутонов, очень ярко и открыто, в то время как Кортис и Карузо пытаются передать эти полутона. Может быть Джильи увидел что-то другое в характере своего героя?

Тали: marina Да мне тоже показалось, что ближе к карузовскому. Но Джильи поет ее как-то совершенно необычно, в первую очередь для себя. А как тебе Доминго и Монако?

Тали: Вот еще Джильи. Совершенно другое исполнение. http://www.youtube.com/watch?v=rLLI1dAJ0Is&feature=related

marina: Тали пишет: Но Джильи поет ее как-то совершенно необычно, в первую очередь для себя. Согласна. Именно - для его манеры пения - это вылетает за пределы. Вот я и спрашиваю, почему вдруг? Захотелось что-то изменить? Показать другую манеру? Продемонстрировать возможности? Можно только гадать... Монако - катастрофичен, еще хорошо, что запись не слишком чистая, а как-бы в отдалении, а то бы у меня стекла полопались бы от этого "волшебного голоса Джельсамино"! Доминго вполне себе хорош. Но ты меня заинтриговала с Джильи и этой арией... Сколько мы слушали - это особенная.

Тали: Я сама заинтригована. Другая манера, совершенно. И сравни ее с той последней ссылкой, что я дала. Сейчас поищу еще других исполнителей. Жутко интересно.

marina: Тали пишет: И сравни ее с той последней ссылкой, что я дала. А что ее сравнивать, это одна и та же запись, мне кажется.

Тали: marina Ничего подобного. Это совсем другая запись. Послушай на диске и по ссылке. А вот Корелли. http://www.youtube.com/watch?v=tuZo_J8MJlE&feature=related Какой-то он... никакой.

Женевьева де Кавиль: Хм... другая... а знаешь, та что по ссылке звучит даже нежнее...

Тали: Женевьева де Кавиль пишет: та что по ссылке звучит даже нежнее. Так она действительно нежнее и ближе к его обычной манере. А в той записи он как будто эксперимент решил поставить.

marina: Тали пишет: эксперимент решил поставить. Вот! Очень точное выражение! Но, кажется больше мы у него таких экспериментов не встречали...

Тали: marina Больше не припомню. По крайней мере, в наших записях.

Тали: Это отрывок из мемуаров Джильи, которые у нас выпустили году в 2001 или 2002. Никогда не перегружать голос, никогда не браться за партии, которые выходят за пределы моих возможностей, всегда было одним из самых главных моих принципов. Но теперь я стал чувствовать себя более уверенно. Я понял, что стал сильнее, творчески вырос и могу взяться за некоторые сложные партии, петь которые раньше не решался. К числу таких относилась и партия Радамеса в "Аиде" Верди, партия сложная, трудоемкая. Однако я очень старательно подготовил ее и наконец решился петь. Премьера в римском оперном театре была назначена на 28 марта 1937 года. Вместе со мной в опере должны были петь Мария Канилья, Марио Базиола; дирижировал Серафин. Как и многие итальянцы, я очень суеверен в отношении всего, что касается смерти. И всегда, когда слышу упоминание о ней без всякого повода, испытываю какой-то атавистический страх. Во всяком случае знаю, что это не к добру. Поэтому я ничуть не обрадовался, когда утром в день генеральной репетиции нашел в почте сообщение о своей смерти. Траурная рамка извещала: Сегодня скончался БЕНЬЯМИНО ДЖИЛЬИ > Зная довольно хорошо, до чего могут дойти певцы, когда их снедает зависть, я решил, что надо мной вздумал подшутить какой-нибудь коллега. Мысль эта огорчила меня еще больше, чем само извещение, и я так расстроился, что счел все это плохим предзнаменованием для будущей репетиции. Все утро я был очень взволнован. И только через несколько часов снова решил взглянуть на листок с траурной рамкой, а взглянув, заметил то, чего не увидел в первый раз, - внизу крохотными буквочками было напечатано: "Ангелочку было всего три месяца". Значит, это было настоящее извещение о смерти, а не чья-то глупая шутка. Я успокоился и даже устыдился, что так плохо подумал о коллегах. Но кто этот мой трехмесячный тезка, так и осталось для меня загадкой. Я успокоился как раз вовремя, чтобы с честью выдержать генеральную репетицию "Аиды". Премьера прошла с таким успехом, о каком я даже думать не смел. Несколько недель спустя по дороге в Милан я разговорился с проводником спального вагона. Часто путешествуя, я многих проводников знал в лицо, а этого знал даже по имени. Он сказал мне как-то, что его фамилия тоже Джильи. - Да, - вздохнул он, как бы продолжая начатый разговор, - это был тяжелый удар для нас, когда мы потеряли нашего маленького Беньямино. Мы дали ему ваше имя в надежде, что это принесет ему счастье. Вы получили извещение о смерти, которое мы послали вам? Вскоре после моего дебюта в роли египетского военачальника Радамеса я вышел на сцену римского оперного театра в роли другого экзотического персонажа - Пери, индейского вождя южноамериканского племени и главного героя оперы "Гуарани" бразильского композитора Карлоса Гомеса. Впервые опера была поставлена в Милане 19 марта 1870 года и с огромным успехом шла на сцене лет двадцать. Эпизоды из нее исполняли все провинциальные оркестры Италии, мелодии Гомеса насвистывал едва ли не каждый прохожий - так велика была популярность оперы. А затем вдруг она потеряла ее, совсем неожиданно. Теперь же, спустя полвека, "Гуарани" вновь поставили в связи со столетием со дня рождения композитора. Карлос Гомес, которого, видимо, можно считать последователем Верди, - любопытный пример музыкального гибрида. Родился он в Бразилии, но отец и мать его португальцы; в детстве он проявил столько способностей и таланта, что император дон Педро ди Браганца послал его в Миланскую консерваторию изучать музыку. Там он быстро получил известность благодаря одному музыкальному журналу, издававшемуся на миланском диалекте. Карлосу был двадцать один год, когда он сочинил "Гуарани". Остальную жизнь композитор посвятил работе над несколькими другими операми. Но все это была лишь тщетная попытка создать что-либо достойное такого же успеха, какой имела "Гуарани". Либретто этой оперы основано на одноименной новелле бразильского писателя Жозе де Аленкара. События ее происходят в Бразилии, в окрестностях Рио-де-Жанейро примерно в 1560 году. В центре сюжета - любовь молодого индейского вождя Пери к Чечилии - прекрасной дочери португальского губернатора. Банда лесных разбойников - индейцев и головорезов - решила похитить Чечилию, рассчитывая получить за нее выкуп. Но Пери хитростью побеждает их и передает в руки правосудия. Музыка оперы легкая, мелодичная, и больше, пожалуй, о ней и сказать нечего. Но в целом опера свидетельствует о том, что у Гомеса, несомненно, был настоящий инстинкт музыкального драматурга. Партия Пери не без трудностей, поскольку почти вся написана в верхнем регистре. В нашей постановке принимали участие Аттилия Арки, Марио Базиола, Джакомо Ваги и я. Оркестром блестяще дирижировал Серафин. Премьера состоялась 15 апреля 1937 года. В мае я ненадолго уехал на гастроли в Будапешт, Вену и Лондон. Вернувшись в Милан (мне нужно было присоединиться к труппе театра Ла Скала, чтобы отправиться в июне в Берлин и Мюнхен), я пел в трех концертах: посвященном памяти Гете - отмечалось сто пятьдесят лет со дня его пребывания в Милане; в программу входили отрывки из "Фауста", "Мефистофеля" и "Миньон"; затем - впервые - концерт на фабрике "Савойя-Маркетти" в Сесто Календе; и наконец, в концерте по случаю столетнего юбилея Гомеса - в Ла Скала. Тогда вместе со мной пела Лина Пальюги, та самая девушка, которую я слышал в 1923 году в Сан-Франциско, когда переправлялся на пароме через бухту. Слова "успех" и "беспрецедентный" становятся уже избитыми, и все же, когда я вспоминаю об оперных сезонах в Ла Скала, в Берлине и Мюнхене в 1937 году, то не могу найти других слов. Я пел в "Аиде" и Реквиеме Верди. В обоих случаях дирижировал Виктор де Сабата. В Мюнхене его наградили лавровым венком. На последнем представлении "Аиды" в присутствии Гитлера и Геббельса в Немецком оперном театре партии Аиды и Амнерис пели Джина Чинья и Эбе Стиньяни. В Германии я и прежде бывал свидетелем того, как публика выходила из себя от восторга, но никогда еще экстаз не был столь неистовым. В конце каждого акта зрители вскакивали с мест, кричали, шумели, махали платками. Гитлер аплодировал неустанно. После окончания спектакля он прислал всем солистам на сцену огромные букеты, перевязанные лентами цветов итальянского и немецкого флагов. Это вызвало в зрительном зале новый взрыв аплодисментов. В фойе Геббельс устроил прием для всей труппы Ла Скала. Было поднято много тостов за успехи театра, его артистов и во славу итальянской музыки. Все члены труппы подписались в общей сложности на тридцать тысяч марок на строительство нового дирижабля Цеппелина "Гинденбург" взамен того, что сгорел в Нью-Йорке. 1 августа 1937 года мы с Тотти Даль Монте имели честь положить начало традиции, которая впоследствии стала знаменита на весь мир, - начали первый летний сезон на открытом воздухе в термах Каракаллы. Давали "Лючию ди Ламмермур". Музыка для самых широких кругов публики на фоне древних развалин, под спокойным итальянским небом, летней ночью - теперь, когда мы к этому привыкли, кажется вполне естественным явлением. Но тогда, видимо, это еще никому не приходило в голову. Во всяком случае до тех пор, пока маэстро Бернардино Молинари не стал устраивать симфонические концерты в базилике ди Массенцио на Форо Романо. Идею быстро подхватили по всей Италии, и, можно сказать, не осталось в стране таких греческих или римских развалин или просто какой-нибудь средневековой площади, где бы не проводилось с тех пор свое "музыкальное лето". Сезон в термах Каракаллы оказался самым удачным из всех подобных начинаний. Доступные цены и высокий художественный уровень исполнения обеспечили успех. Каждый вечер в течение июля и августа более двадцати тысяч человек собирались на величественных римских развалинах - в невероятно роскошных некогда Термах, которые император Каракалла построил в III веке до нашей эры для жителей Рима. И то, что некогда было "кальдарием", теперь превратилось в просторную открытую сцену, с обеих сторон которой высились монументальные башни. Занавесом служили световые лучи, мешавшие публике рассмотреть, что происходит на подмостках, пока меняются декорации. Впрочем, декорации здесь обычно почти не нужны, потому что развалины сами по себе вполне успешно заменяют их - достаточно было некоторой игры света и немного мебели, чтобы создать любую обстановку. Акустика в термах Каракаллы - и с этим, видимо, ничего не поделаешь - далека от совершенства. Когда поют в левой стороне сцены, легкий предательский ветерок относит голоса немного в сторону. В любом настоящем оперном театре такой недостаток очень беспокоил бы меня. Но в термах Каракаллы это было не так важно. Публика здесь снисходительная и добрая. Она не так уж сильно переживает, возьмет ли тенор свое си-бемоль или нет. Ей просто нравится сидеть среди цветущих олеандров и слушать музыку, которая легко доносится до нее в благоухающем воздухе теплой августовской ночи.

Тали: Тали пишет: 1 августа 1937 года мы с Тотти Даль Монте имели честь положить начало традиции, которая впоследствии стала знаменита на весь мир, - начали первый летний сезон на открытом воздухе в термах Каракаллы. Давали "Лючию ди Ламмермур". А наивная публика полагает, что это изобретение "трех великих теноров"!!!

Тали: marina Помнишь эту ссылочку с любопытными подписями? http://treasury.tripod.com/Hall5.htm

Тали: Антонио Кортис (Cortis; настоящее имя Антонио Томас Монтон Кортс) (1891-1952) - испанский певец (тенор). Родился на борту судна, плывшего из Алжира в Испанию. Отец Кортиса не дожил неделю до приезда семьи в Валенсию. Позже небольшая семья Кортисов переселяется в Мадрид. Там юный Антонио в восьмилетнем возрасте поступает в Королевскую консерваторию, где изучает композицию, теорию и обучается игре на скрипке. В 1909 году музыкант начинает заниматься вокалом в Муниципальной консерватории, спустя некоторое время выступает в хоре Театра Лисео в Барселоне. Cольную карьеру Антонио Кортис начинает с партий второго плана. Так, в 1917 году он выступает в Южной Африке в роли Арлекино в "Паяцах" вместе с Карузо в роли Канио. Знаменитый тенор пытается уговорить молодого певца выступать вместе в Соединенных Штатах, но честолюбивый Антонио отклоняет это предложение. В 1919 году Кортис вместе с семьей переезжает в Италию и получает приглашения от римского театра Костанци, а также театров Бари и Неаполя. Взлет карьеры Антонио Кортиса начался с выступлений в качестве солиста Чикагской оперы. В течение последующих восьми лет перед певцом распахнулись двери лучших оперных театров мира. Он выступает в Милане ("Ла Скала"), Вероне, Турине, Барселоне, Лондоне, Монте-Карло, Бостоне, Балтиморе, Вашингтоне, Лос-Анжелесе, Питтсбурге и Сантьяго де Чили. Среди его лучших партий - Васко да Гама в "Африканке" Мейербера, Герцог в "Риголетто", Манрико, Альфред, Де Грие в "Манон Леско" Пуччини, Дик Джонсон в "Девушке с Запада", Калаф, заглавная партия в "Андре Шенье" Джордано и другие. Великая депрессия 1932 года заставляет певца покинуть Чикаго. Он возвращается в Испанию, но Гражданская и Вторая мировая войны рушат его планы. Его последнее выступление состоялось в Сарагосе в 1950 году в партии Каварадосси. По окончании певческой карьеры Кортис намеревался начать преподавательскую деятельность, но плохое здоровье стало причиной его скоропостижной кончины в 1952 году. Антонио Кортис, несомненно, является одним из наиболее выдающихся испанских теноров XX века. Как известно, многие называли Кортиса "испанским Карузо". Действительно, нельзя не заметить определенное сходство тембров и манеры подачи звука. Интересно, что, по словам жены Кортиса, певец никогда не имел вокальных педагогов, кроме Карузо, который дал ему несколько советов. Но мы не будем сравнивать этих выдающихся певцов, так как это было бы не справедливо по отношению к ним обоим. Мы просто включим одну из записей Антонио Кортиса и насладимся великолепным пением, которое составляет славу искусства бельканто XX века!

Тали: Да, мы включим одну из записей Кортиса... http://www.youtube.com/watch?v=OnQq3KNLf-s ... но как же их мало осталось на самом деле!!!! Я не могу понять, почему этот потрясающий мастер бель канто забыт и практически неизвестен публике. Чудовищная несправедливость!!! Этот голос по праву должен стоять в одном ряду с Карузо и Джильи... но в этот ряд ставят тех, кому там не место - Монако, Корелли, ди Стефано... только не Антонио Кортиса.

marina: Тали пишет: Помнишь эту ссылочку с любопытными подписями? О! Отлично, что ты ее нашла!!!! Тали пишет: А наивная публика полагает, что это изобретение "трех великих теноров"!!! Публика то наивная, а вот PR агрессивный... Поэтому все и полагают, что это изобретение Домнго, Паваротти и Каререса... Я их очень уважаю, но зачем же приписывать себе то, что было сделано до них? Это даже некрасиво. Могли бы хоть сказать, что продолжают традицию.Тали пишет: Я не могу понять, почему этот потрясающий мастер бель канто забыт и практически неизвестен публике. Чудовищная несправедливость!!! Совершенно с тобой согласна! Несправедливость вопиющая!!! Наверное вузких кругах он известен, но широкой публике нет. Впрочем, о чем мы говорим... ведь широкой публике мало известен и Джильи. Кроме Карузо массы и не знают имен. Но за Кортиса обидно очень, потому что это голос действительно великолепный и сейчас, если бы его диски были выпущены, то люди могли бы наслаждаться его пением, прекрасной манерой исполнения, великолепной дикцией и чудесным тембром голоса. Безусловно обидно, что исполнители, о которых бы и стоило бы забыть хоть немножко продолжают терзать уши своим, я бы сказала, несуразным пением, похожим на вопли душевнобольных. Пардон, разозлилась...

Тали: Увы, только в очень узких кругах. Кортиса не знают даже в том чуть более широком круге, где знают Джильи, Гобби, Беки... тех же Корелли и Монако. А уж широкая публика, полагающая, что самым замечательным голосом современности является Бочелли... Ооооо!!! Просто рыдать хочется. Или громко и нецензурно ругаться!!! Nessun dorma в исполнении Антонио Кортиса http://www.youtube.com/watch?v=hIi4kJTx1uk&feature=related

Тали: Ах, какой голос!!! http://www.youtube.com/watch?v=tSNn6z4WPuo Видимо, записей вообще было сделано немного... Как жаль!!!

Тали: Иполито Лазаро http://www.youtube.com/watch?v=yt9NRJxVb64&feature=related Очевидно, что запись первой половины прошлого века. К своему стыду ничего не знаю об этом певце. Будем искать.

marina: Тали пишет: Просто рыдать хочется. Или громко и нецензурно ругаться!!! Громко и нецензурно ругаться!!! А потом рыдать из-за того, что Бочелли вообще называют тенором... Кортис - чудо! Замечательно, что мы его обнаружили. Это же счастье узнать о таком голосе, о такой необычайном таланте!

Тали: marina пишет: Бочелли вообще называют тенором... Я уже слезами облилась по этому поводу, но ничего невозможно сделать - массы верят в то, что он и есть тенор. Вспомнишь тут Ортегу-и-Гассета с его "Восстанием масс" и "Дегуманизацией искусства"...

Тали: Нашла еще Гедду http://www.youtube.com/watch?v=MBxWNLxihg4&feature=related Как тебе?

Мартен де Сандра: Очень хорошо! Замечательно! Правда был там один момент, несколько напряженный у него но в целом прекрасно.

Тали: Мы как-то слышали на сборных дисках Фритца Вундерлиха (если я правильно пишу его фамилию). Здесь он и Гедда поют по очереди одну арию. http://www.youtube.com/watch?v=cJHroWmGJTg&feature=related

marina: Слушай, это потрясающе, но оба голоса просто изумительны и они очень похожи. На мой плохой слух их почти и не различить... Как на твой хороший?

Тали: На мой такой же плохой Гедда несколько богаче в оттенках, но обоих действительно приятно слушать. Что меня огорчило: там указаны даты жизни, получается, Вундерлих очень рано умер, всего 36 лет. Печально...

Тали: Один из лучших оперных голосов ХХ века, безусловно, Николай Гедда. Вот статья о нем. "Николай Гедда родился в Стокгольме 11 июля 1925 года. Его воспитателем стал русский органист и хормейстер Михаил Устинов, в семье которого жил мальчик. Устинов стал и первым учителем будущего певца. Детство Николая прошло в Лейпциге. Здесь уже в пять лет он начал учиться играть на фортепиано, а также петь в хоре русской церкви. Им руководил Устинов. "В это время, — вспоминал позднее артист, — я усвоил две очень важные для себя вещи: во-первых, что я горячо люблю музыку, а во-вторых — что у меня абсолютный слух. …Несчетное число раз меня спрашивали, откуда у меня такой голос. На это я могу ответить только одно: я получил его от Бога. Черты художника я мог унаследовать от деда по материнской линии. Сам я всегда рассматривал свой певческий голос как нечто такое, чем надо управлять. Поэтому я всегда старался заботиться о голосе, развивать его, жить так, чтобы не наносить ущерба моему дару". В 1934 году вместе с приемными родителями Николай вернулся в Швецию. Окончилась учеба в гимназии и начались рабочие будни. "…Одно лето я работал у первого мужа Сары Леандер Нильса Леандера. У него было издательство на Регерингсгатан, они издавали большой справочник о киношниках, не только о режиссерах и актерах, но и о кассиршах в кинотеатрах, механиках и контролершах. Моя работа заключалась в том, чтобы упаковывать этот труд в почтовый пакет и рассылать по всей стране наложенным платежом. Летом 1943 года отец нашел работу в лесу: он колол дрова у одного крестьянина недалеко от города Мершта. Я поехал с ним и помогал. Было потрясающе красивое лето, мы вставали в пять утра, в самое приятное время — жары еще не было и комаров тоже. Мы работали до трех и ложились отдыхать. Жили мы в доме крестьянина. Лето 1944 и 1945 годов я работал в «Нурдиска компаниет», в том отделе, который готовил дарственные посылки для отправки в Германию, — это была организованная помощь, руководил ею граф Фольке Бернадот. «Нурдиска компаниет» имела для этого специальные помещения на Смоландсгатан — там паковались пакеты, а я писал уведомления… …Настоящий интерес к музыке пробудило радио, когда в годы войны я часами лежал и слушал — сначала Джильи, а потом Юсси Бьёрлинга, немца Рихарда Таубера и датчанина Хельге Росвенге. Помню мое восхищение тенором Хельге Росвенге — он сделал блестящую карьеру в Германии во время войны. Но самые бурные чувства вызывал у меня Джильи, особенно привлекал его репертуар — арии из итальянских и французских опер. Многие вечера я проводил у радио, слушал и слушал без конца". После службы в армии Николай поступил служащим в Стокгольмский банк, где и проработал несколько лет. Но он продолжал мечтать о карьере певца. "Хорошие друзья моих родителей посоветовали брать уроки у латышской преподавательницы Марии Винтере, до приезда в Швецию она пела в Рижской опере. Муж ее был дирижером в том же театре, с ним я позже стал заниматься теорией музыки. Мария Винтере давала уроки в снятом актовом зале школы по вечерам, днем она должна была зарабатывать на жизнь обычной работой. Я прозанимался у нее год, но она не знала, как развить самое нужное мне — технику пения. По-видимому, никакого прогресса я у нее не добился. С некоторыми клиентами в банковской конторе я беседовал о музыке, когда помогал им отпирать сейфы. Больше всего мы разговаривали с Бертилем Странге — он был валторнистом в Придворной капелле. Когда я рассказал ему о неурядицах с обучением пению, он назвал имя Мартина Эмана: «Думаю, он вам подойдет». …Когда я спел все свои номера, из него выплеснулось непроизвольное восхищение, он сказал, что никогда не слышал, чтобы кто-нибудь так красиво пел эти вещи, — разумеется, кроме Джильи и Бьёрлинга. Я был счастлив и решил заниматься с ним. Рассказал ему, что служу в банке, что деньги, которые зарабатываю, идут на содержание семьи. «Не будем делать проблему из оплаты уроков», — сказал Эман. Первое время он предложил заниматься со мной бесплатно. Осенью 1949 года я начал заниматься с Мартином Эманом. Через несколько месяцев он устроил мне пробное прослушивание на стипендию имени Кристины Нильсон, в то время она составляла 3000 крон. Мартин Эман сидел в жюри с тогдашним главным дирижером оперы Йоэлем Берглундом и придворной певицей Марианной Мернер. Впоследствии Эман рассказал, что Марианна Мернер была в восторге, чего нельзя было сказать о Берглунде. Но премию я получил, притом один, и теперь мог платить Эману за уроки. В тот момент, когда я передавал чеки, Эман позвонил одному из директоров Скандинавского банка, которого он знал лично. Он попросил, чтобы меня взяли на полставки дали мне возможность по-настоящему, серьезно продолжить занятия пением. Меня перевели в главную контору на площадь Густава Адольфа. Мартин Эман также организовал новое прослушивание для меня в Музыкальной академии. Теперь они приняли меня в качестве вольнослушателя, это означало, что я, с одной стороны, должен сдавать экзамены, а с другой стороны, освобожден от обязательного посещения занятий, поскольку полдня должен проводить в банке. Я продолжал заниматься у Эмана, и каждый день того времени, с 1949 по 1951 год, был заполнен работой. Эти годы были самыми замечательными в моей жизни, тогда для меня так много вдруг открылось… …Чему прежде всего меня научил Мартин Эман, так это «подготавливать» голос. Это делается не только благодаря тому, что темнишь в сторону "о" и пользуешься еще и изменением ширины открытия горла и помощью подпоры. Певец дышит обычно как все люди, не только горлом, но и глубже, легкими. Добиться правильной техники дыхания — это все равно что наполнить графин водой, надо начинать с дна. Заполняют легкие глубоко — так, чтобы хватило на длинную фразу. Потом надо решить проблему, как воздух бережно расходовать, чтобы не остаться без него до окончания фразы. Всему этому Эман мог научить меня прекрасно, потому что он сам был тенором и знал эти проблемы досконально". 8 апреля 1952 года прошел дебют Гедды. На следующий день многие шведские газеты заговорили о большом успехе новичка. Как раз в это время английская фирма грамзаписи «ЭМАИ» искала певца на роль Самозванца в опере Мусоргского «Борис Годунов», которая должна была исполняться на русском языке. Для поиска вокалиста в Стокгольм приехал известный звукорежиссер Уолтер Легге. Руководство оперного театра предложило Легге организовать прослушивание наиболее одаренных молодых певцов. О выступлении Гедды рассказывает В.В. Тимохин: «Певец исполнил для Легге „арию с цветком“ из „Кармен“, блеснув великолепным „си-бемоль“. После этого Легге попросил молодого человека спеть эту же фразу по авторскому тексту — диминуэндо и пианиссимо. Артист выполнил это пожелание без всяких усилий. В тот же вечер Гедда спел, теперь уже для Добровейна, вновь „арию с цветком“ и две арии Оттавио. Легге, его жена Элизабет Шварцкопф и Добровейн были единодушны в своем мнении — перед ними был выдающийся певец. Тотчас же с ним был заключен контракт на исполнение партии Самозванца. Однако этим дело не ограничилось. Легге знал о том, что Герберт Караян, ставивший моцартовского „Дон Жуана“ в „Ла Скала“, испытывал большие затруднения с выбором исполнителя на роль Оттавио, и прямо из Стокгольма послал дирижеру и директору театра Антонио Гирингелли краткую телеграмму: „Я нашел идеального Оттавио“. Гирингелли сразу же вызвал Гедду на прослушивание в „Ла Скала“. Позже Гирингелли говорил, что за четверть века своего пребывания на директорском посту ему не приходилось встречать иностранного певца, который столь совершенно владел бы итальянским языком. Гедда был сразу же приглашен на роль Оттавио. Его исполнение имело большой успех, и композитор Карл Орф, трилогия которого „Триумфы“ как раз готовилась к постановке в „Ла Скала“, немедленно предложил молодому артисту партию Жениха в заключительной части трилогии — „Триумфе Афродиты“. Так всего через год после первого выступления на сцене Николай Гедда приобрел репутацию певца с европейским именем». В 1954 году Гедда спел сразу в трех крупнейших европейских музыкальных центрах: в Париже, Лондоне и Вене. Затем следует концертное турне по городам ФРГ, выступление в музыкальном фестивале во французском городе Экс-ан-Прованс. В середине пятидесятых Гедда уже имеет международную известность. В ноябре 1957 года он впервые выступил в опере Гуно «Фауст» на сцене нью-йоркского театра «Метрополитен-опера». Далее здесь он пел ежегодно на протяжении более двадцати сезонов. Вскоре после дебюта в «Метрополитен» Николай Гедда познакомился с проживавшей в Нью-Йорке русской певицей и вокальным педагогом Полиной Новиковой. Гедда очень ценил ее уроки: «Я считаю, что всегда есть опасность маленьких ошибок, которые могут стать фатальными и постепенно повести певца по ложному пути. Певец не может, подобно инструменталисту, слышать себя сам, и поэтому необходим постоянный контроль. Просто счастье, что я встретил педагога, для которого искусство пения стало и наукой. В свое время Новикова была весьма известна в Италии. Ее учителем был сам Маттиа Баттистини. У нее прошел хорошую школу и известный бас-баритон Джордж Лондон». С театром «Метрополитен» связаны многие яркие эпизоды артистической биографии Николая Гедды. В октябре 1959 года его исполнение роли в опере «Манон» Массне вызвал восторженные отзывы прессы. Критики не преминули отметить элегантность фразировки, удивительное изящество и благородство исполнительской манеры певца. Среди партий, спетых Геддой на нью-йоркской сцене, выделяются Гофман («Сказки Гофмана» Оффенбаха), Герцог («Риголетто»), Эльвино («Сомнамбула»), Эдгар («Лючия ди Ламмермур»). По поводу исполнения роли Оттавио один из рецензентов писал: «Как моцартовский тенор Гедда имеет мало соперников на современной оперной сцене: совершенная свобода исполнения и утонченный вкус, огромная художественная культура и замечательный дар певца-виртуоза позволяют ему добиваться в музыке Моцарта удивительных высот». В 1973 году Гедда спел на русском языке партию Германа в «Пиковой даме». Единодушный восторг американских слушателей вызвала и другая «русская» работа певца — партия Ленского. «Ленский — моя самая любимая партия, — говорит Гедда. — В ней так много любви и поэзии и вместе с тем так много истинного драматизма». В одном из отзывов на исполнение певца мы читаем: «Выступая в „Евгении Онегине“, Гедда оказывается в столь близкой для себя эмоциональной стихии, что лиризм и поэтическая восторженность, свойственные образу Ленского, получают у артиста воплощение особенно трогательное и глубоко волнующее. Кажется, что поет сама душа юного поэта, и светлый порыв, его мечты, мысли о прощании с жизнью артист передает с подкупающей искренностью, простотой и задушевностью». В марте 1980 года Гедда впервые посетил нашу страну. Он выступил на сцене Большого театра Союза ССР именно в роли Ленского и с большим успехом. С того времени певец часто бывал в нашей стране. Искусствовед Светлана Савенко пишет: "Шведского тенора можно без преувеличения назвать универсальным музыкантом: ему доступны самые разные стили и жанры — от ренессансной музыки до Орфа и русских народных песен, самые разные национальные манеры. Он одинаково убедителен в «Риголетто» и в «Борисе Годунове», в мессе Баха и в романсах Грига. Возможно, в этом сказывается гибкость творческой натуры, свойственная художнику, росшему на чужой почве и вынужденному сознательно приспосабливаться к окружающей культурной среде. Но ведь и гибкость нуждается в сохранении и культивировании: к зрелым годам Гедда вполне мог забыть русский язык, язык его детства и юности, но этого не произошло. Партия Ленского в Москве и в Ленинграде звучала в его интерпретации на редкость осмысленно и фонетически безукоризненно. Исполнительская манера Николая Гедды счастливо соединяет особенности нескольких, по меньшей мере трех, национальных школ. В основе ее лежат принципы итальянского bel canto, овладение которым необходимо для любого певца, желающего посвятить себя оперной классике. Пение Гедды отличает типичное для bel canto широкое дыхание мелодической фразы в сочетании с идеальной ровностью звуковедения: каждый новый слог плавно сменяет предыдущий, не нарушая единой вокальной позиции, каким бы эмоциональным ни было пение. Отсюда и тембровое единство голосового диапазона Гедды, отсутствие «швов» между регистрами, которое порой встречается даже у больших певцов. Его тенор равно красив в любом регистре".

Тали: Просто не могу не поставить здесь ссылку на арию Ленского. Я не слышала лучшего исполнения этой партии, чем у Гедды. http://www.youtube.com/watch?v=4mJyjq8JNAI

Женевьева де Кавиль: Гедда - великолепный Ленский! Ты права, из тех, кого я слышала, включая Лемешева нет никого лучше, чем Гедда для этой партии.

Тали: Возможно, Собинов. Но качество записей тех лет, увы, не позволяет оценить его исполнение в полной мере.

marina: Тали пишет: Возможно, Собинов. Вот именно... так что будем судить только по тому, что можем слышать.

Тали: Меня заинтересовал вот этот отрывок из воспоминаний Гедды: "…Настоящий интерес к музыке пробудило радио, когда в годы войны я часами лежал и слушал — сначала Джильи, а потом Юсси Бьёрлинга, немца Рихарда Таубера и датчанина Хельге Росвенге. " С Бьёрлингом понятно, чуть позже размещу материал о нем и ссылки. Вот что нашла о Рихарде Таубере (оказывается это псевдоним): "Эрнст Зейферт (Ernst Seyffert) родился в Линце (Австро-Венгрия). Учился в консерватории во Франкфурте-на-Майне. Дебют певца состоялся в Германии, в Хемнице. В 1913-1925 гг. работал в Дрезденской опере. Одновременно с 1919 г. пел также в Немецкой государственной опере (Берлин). В 1926-1928 гг. работал в музыкальных театрах Вены. Участвовал в Зальцбургских фестивалях. Был близким другом Ф. Легара, который написал для него несколько произведений. С приходом к власти в Германии нацистов постоянно жил в Вене. В 1938 г. был вынужден эмигрировать в Великобританию. Гастролировал в США, Австралии. Автор нескольких оперетт, музыки к кинофильмам, песен. Известен также, как блестящий интерпретатор произведений Моцарта, с успехом выступал в операх Дж. Пуччини и французских композиторов. Снялся в нескольких фильмах. Наиболее известным из них является "Лиссабонская история" (Lisbon Story, Пол Л. Стейн/Paul L. Stein, 1946)".

Тали: Наконец, у меня ссылка на Серенаду Шуберта загрузилась. Весь вечер билась. http://www.youtube.com/watch?v=_kVrbz_oJ3g Что скажешь?

marina: Ты знаешь, он исполняет очень красиво и... образно, что ли... прекрасно владеет голосом, но, я сошла с ума или он баритон все же? Или это качество записи такое... Очень интересная и красивая концовка.

Тали: Да, красиво. marina пишет: я сошла с ума или он баритон все же? Вот это самое удивительное в этой записи. Я тоже слегка озадачилась. Но послушай Богему. Он не баритон... http://www.youtube.com/watch?v=bmK4F4aqy44

marina: Однако... Хм... явный тенор. Хотя Богема мне не понравилась. Это что же, у него такой диапазон или все же качество записи?

Тали: Он драматический тенор все же. Поэтому Богема не очень, на мой вкус. Вот еще Кармен. http://www.youtube.com/watch?v=zrI-e5nO0K0 Вообще у немцев своя школа, видимо, не все сильны в итальянском репертуаре. Верди он, кажется, вообще не пел.

Тали: Заскочила сегодня в магазинчик, купила диск с Евгением Онегиным и Пиковой дамой. После того "разноса" диска у меня кроме Демона Рубинштейна ни одной русской оперы не соталось. А Пиковой там и не было, давно хотела найти именно ее. Запись Онегина старая с Лемешевым. Не хочу пока слушать. Поставила Пиковую даму, она 1974г., Германа поет Атлантов. Давно его не слышала.

marina: Решилась таки... Главное, когда ты его поставила, то диск сразу не разлетелся на кусочки? Ну и как Атлантов? Как сама запись?

Тали: Ага, набралась смелости. Пока не разлетелся. Там все же хор мальчиков поют мальчики, а не их мамы. Половина солистов все еще подблеивает, но уже не так явно, как в 50-х. Атлантов резковат. Не очень мне его тембр нравится. Послушаю "Прости, небесное созданье" потом еще выскажусь.

Тали: Андрей Федосеев (Елецкий), конечно, не сравним с Хворостовским. Хворостовский просто завораживает арией "Я вас люблю, люблю безмерно..." Здесь нет такого впечатления, хотя не скажу, что плохо.

Тали: Вот очень интересная статья о Бьёрлинге. Каково твое мнение? Юсси Бьёрлинг (Bjorling) (1911-1960) - шведский певец (тенор), представитель известной певческой династии. Дебют 1930 (Стокгольм). В том же году пел с успехом партию Дона Оттавио в "Дон Жуане". Выступал на немецких сценах, в Копенгагене. С 1936 пел с большим успехом в Венской опере (партии Манрико, Рудольфа, Радамеса и др.). С 1938 выступал в Метрополитен Опера (дебют в партии Рудольфа, среди др. партий Фауст, Ричард в "Бале-маскараде", Каварадосси), с 1939 в Ковент Гардене (Манрико и др. партии). В 1941-45 выступал на родине. После окончания войны с огромным успехом продолжил международную карьеру. Выступал с Тосканини. Пел в операх шведских композиторов. В репертуаре были также партии в русских операх (Ленский, Владимир Игоревич). Среди др. Альмавива, Герцог, Канио, Альфред. Последний концерт тяжело больной артист дал в 1960 в Стокгольме. Бьёрлинг - один из наиболее выдающихся певцов 20 века. Автор книги воспоминаний (1945). Записал множество оперных партий, в том числе в большинстве сочинений Пуччини. Среди них партия Рудольфа в одной из лучших записей "Богемы" (дирижёр Бичем, EMI), партии Пинкертона (дирижёр Сантини, EMI) и Калафа (дирижёр Лайнсдорф, RCA Victor). Шведа Юсси Бьёрлинга критика называла единственным соперником великого итальянца Беньямино Джильи. Одного из самых замечательных вокалистов называли также «любимым Юсси», «Аполлоном бельканто». "У Бьёрлинга был действительно необычайной красоты голос, причем отчетливо выраженных итальянских качеств, — отмечает В.В. Тимохин. — Его тембр покорял удивительной яркостью и теплотой, сам звук отличался редкой пластичностью, мягкостью, гибкостью и в то же время был насыщенным, сочным, пламенным. На протяжении всего диапазона голос артиста звучал ровно и свободно — его верхние ноты были блестящими и звонкими, средний регистр пленял сладостной мягкостью. И в самой исполнительской манере певца ощущались характерная итальянская взволнованность, порывистость, сердечная открытость, хотя всякого рода эмоциональные преувеличения всегда были чужды Бьёрлингу. Он являл собой живое воплощение традиций итальянского бельканто и был вдохновенным певцом его красоты. Совершенно правы те критики, которые причисляют Бьёрлинга к плеяде знаменитых итальянских теноров (таких как Карузо, Джильи или Пертиле), у которых красота распева, пластика звуковедения, любовь к фразе легато — неотъемлемые черты исполнительского облика. Даже в произведениях веристского типа Бьёрлинг никогда не сбивался на аффектацию, мелодраматический надрыв, никогда не нарушал красоты вокальной фразы скандирующей декламацией или преувеличенными акцентами. Из всего этого вовсе не следует, что Бьёрлинг — певец недостаточно темпераментный. С каким одушевлением и страстностью звучал его голос в ярко драматических сценах опер Верди и композиторов веристской школы — будь то финал «Трубадура» или сцена Туридду и Сантуццы из «Сельской чести»! Бьёрлинг — художник с тонко развитым ощущением пропорций, внутренней гармонии целого — и в итальянскую манеру исполнения с ее традиционно подчеркнутым накалом эмоций знаменитый шведский певец привнес большую художественную объективность, сосредоточенную повествовательность тона. Самому голосу Бьёрлинга (как и голосу Кирстен Флагстад) присущ своеобразный оттенок светлой элегичности, так свойственный северным пейзажам, музыке Грига и Сибелиуса. Эта мягкая элегичность придавала особую трогательность и задушевность итальянской кантилене, лирическим эпизодам, которые звучали у Бьёрлинга с завораживающей, магической красотой". Юхин Юнатан Бьёрлинг родился 2 февраля 1911 года в Стора Туна в музыкальной семье. Его отец Давид Бьёрлинг — довольно известный певец, воспитанник Венской консерватории. Отец мечтал, чтобы его сыновья Олле, Юсси и Еста стали певцами. Итак, первые уроки пения Юсси получил у отца. Настало время, когда рано овдовевший Давид решил вывести сыновей на концертную эстраду, чтобы прокормить семью, а вместе с тем и приобщить ребят к музыке. Отец организовал семейный вокальный ансамбль, получивший название «Бьёрлинг-квартет», в котором маленький Юсси пел партию сопрано. Эта четверка выступала в церквах, клубах, учебных заведениях по всей стране. Эти концерты явились хорошей школой для будущих певцов — мальчики уже с раннего возраста привыкли считать себя артистами. Интересно, что ко времени выступления в квартете относятся записи совсем юного, девятилетнего Юсси, сделанные в 1920 году. А записываться регулярно он стал с 18 лет. За два года до того умер отец, Юсси и его братьям пришлось пробавляться случайными заработками, прежде чем они смогли осуществить свою мечту и стать профессиональными певцами. Спустя два года Юсси сумел поступить в Королевскую академию музыки в Стокгольме, в класс Д. Форселя, тогдашнего руководителя оперного театра. Уже через год, в 1930 году состоялось первое выступление Юсси на сцене Стокгольмского оперного театра. Молодой певец спел партию дона Оттавио в «Дон Жуане» Моцарта и имел большой успех. Одновременно Бьёрлинг продолжал занятия в Королевской оперной школе у итальянского педагога Туллио Вогера. Еще через год Бьёрлинг становится солистом Стокгольмского оперного театра. С 1933 года слава о талантливом певце распространяется по Европе. Этому способствуют его успешные гастроли в Копенгагене, Хельсинки, Осло, Праге, Вене, Дрездене, Париже, Флоренции. Восторженный прием шведского артиста заставил дирекцию театров целого ряда городов увеличить число спектаклей с его участием. Знаменитый дирижер Артуро Тосканини пригласил певца на Зальцбургский фестиваль 1937 года, где артист выступил в роли дона Оттавио. В том же году Бьёрлинг с успехом выступил в США. После исполнения сольной программы в городе Спрингфилде (штат Массачусетс) отчеты о концерте многие газеты вынесли на первые полосы. Если верить историкам театра, то Бьёрлинг стал самым молодым тенором, с которым «Метрополитен-опера» когда-либо заключала контракт на выступления в ведущих партиях. 24 ноября Юсси впервые ступил на сцену «Метрополитен», дебютировав с партией в опере «Богема». А 2 декабря артист спел партию Манрико в «Трубадуре». Причем по отзывам критиков, с такой «неповторимой красотой и блеском», что сразу же покорил американцев. То был подлинный триумф Бьёрлинга. В.В. Тимохин пишет: «С неменьшим успехом прошел дебют Бьёрлинга на сцене лондонского театра „Ковент-Гарден“ в 1939 году, а сезон 1940/41 года в „Метрополитен“ открылся спектаклем „Бал-маскарад“, в котором артист пел партию Ричарда. По традиции администрация театра приглашает на открытие сезона певцов, пользующихся особенно большой популярностью у слушателей. Что же касается упомянутой вердиевской оперы, то она в последний раз ставилась в Нью-Йорке почти четверть века назад! В 1940 году Бьёрлинг впервые выступает на сцене оперного театра в Сан-Франциско („Бал-маскарад“ и „Богема“)». В годы Второй мировой войны деятельность певца ограничивалась Швецией. Еще в 1941 году немецкие власти, зная об антифашистских настроениях Бьёрлинга, отказали ему в транзитной визе через Германию, необходимой для поездки в США; затем были отменены его гастроли в Вене, так как он отказался петь по-немецки в «Богеме» и «Риголетто». Бьёрлинг десятки раз выступал в концертах, организованных Международным Красным Крестом в пользу жертв нацизма, и тем снискал особую популярность и признательность тысяч слушателей. Многие слушатели познакомились с творчеством шведского мастера благодаря грамзаписи. Начиная с 1938 года он записывает итальянскую музыку на языке оригинала. Позднее артист с почти одинаковой свободой поет на итальянском, французском, немецком и английском языках: при этом красота голоса, вокальное мастерство, точность интонации никогда не изменяют ему. Вообще воздействовал на слушателя Бьёрлинг в первую очередь с помощью средств своего богатейшего по тембру и необычайно гибкого голоса, почти не прибегая на сцене к эффектным жестам, мимике. Послевоенные годы ознаменовались новым взлетом могучего таланта артиста, принесли ему новые знаки признания. Он выступает в крупнейших оперных театрах мира, дает множество концертов. Так, в сезоне 1945/46 годов певец поет в «Метрополитен», гастролирует на сценах оперных театров Чикаго и Сан-Франциско. И далее в течение пятнадцати лет эти американские оперные центры регулярно принимают у себя знаменитого артиста. В театре «Метрополитен» с того времени лишь три сезона прошли без участия Бьёрлинга. Став знаменитостью, Бьёрлинг не порывал, однако, с родным городом, продолжал регулярно выступать на стокгольмской сцене. Здесь он блистал не только в своем коронном итальянском репертуаре, но и немало сделал для пропаганды творчества шведских композиторов, выступал в операх «Невеста» Т. Рангстрема, «Фаналь» К. Аттерберга, «Энгельбрехт» Н. Берга. Красота и сила его лирико-драматического тенора, чистота интонации, кристальная ясность дикции и безупречное произношение на шести языках буквально вошли в легенду. В числе высших достижений артиста прежде всего партии в операх итальянского репертуара — от классиков до веристов: «Севильский цирюльник» и «Вильгельм Телль» Россини; «Риголетто», «Травиата», «Аида», «Трубадур» Верди; «Тоска», «Чио-Чио-Сан», «Турандот» Пуччини; «Паяцы» Леонкавалло; «Сельская честь» Масканьи. Но наряду с этим он и превосходный Бельмонт в «Похищении из сераля» и Тамино в «Волшебной флейте», Флорестан в «Фиделио», Ленский и Владимир Игоревич, Фауст в опере Гуно. Словом, творческий диапазон Бьёрлинга столь же широк, как и диапазон его могучего голоса. В его репертуаре более сорока оперных партий, им записано много десятков грампластинок. В концертах Юсси Бьёрлинг периодически выступал вместе с братьями, которые тоже стали достаточно известными артистами, а изредка и с женой — талантливой певицей Анне-Лизой Берг. Блестящая карьера Бьёрлинга оборвалась в самом зените. Признаки болезни сердца стали появляться уже в середине 50-х годов, но артист старался не замечать их. В марте 1960 года с ним случился сердечный приступ во время лондонского представления «Богемы»; спектакль пришлось прервать. Однако, едва оправившись, Юсси спустя полчаса вновь появился на сцене и после окончания оперы был награжден невиданной овацией. Врачи настаивали на длительном лечении. Бьёрлинг отказался уйти на покой, в июне того же года сделал свою последнюю запись — «Реквием» Верди. Пятого августа он дал в Гетеборге концерт, которому суждено было оказаться последним выступлением великого певца. Исполнялись арии из «Лоэнгрина», «Онегина», «Манон Леско», песни Альвена и Сибелиуса. Бьёрлинг умер через пять недель — 9 сентября 1960 года. Певец не успел осуществить многие свои замыслы. Уже осенью планировалось участие артиста в возобновлении оперы Пуччини «Манон Леско» на сцене «Метрополитен». В столице Италии он собирался завершить запись партии Ричарда в «Бале-маскараде». Так и не записал партию Ромео в опере Гуно.

marina: Тали пишет: Там все же хор мальчиков поют мальчики, а не их мамы. Уже счастье!!! Тали пишет: Половина солистов все еще подблеивает, но уже не так явно, как в 50-х. Опять же радует!!! Стал быть диски с более позними записями разлетаться не будут! Федосеева я совсем не помню... Нужно будет послушать ради интереса.

Тали: Атлантова, конечно, очень высоко оценивают. Но... местами он заметно напрягается и, что меня еще разочаровало - нет у него плавности переходов, настоящего legato. В общем-то и тембр не так резок, а именно вот этот момент местами режет ухо.

marina: Оценивают его высоко... от Атлантова у меня почему-то какое-то странное ощущение раздражения осталось откуда-то и прошлого далека... Нужно послушать.

Тали: Возможно от того и раздражение, что скачки какие-то на уши давят. Надо! Поищем сейчас.

Гийом де Монтре: Вот Герман. Запись, видимо, более поздняя, чем у меня на диске http://www.youtube.com/watch?v=SDvLIhYdpEo

Тали: Кармен, ария с цветком. http://www.youtube.com/watch?v=0wTJQMOlVyA Хм... что-то дикция мне его не нравится...

marina: Герман в его исполнении еще не самый плохой вариант. Он напрягается, конечно и сильно... орет... Но, после арии с цветком я вспомнила отчего у меня было всегда раздражение на Атлантова. Он гундосит, он поет в нос... и это не дикция, которая тебе не понравилась... это его гундосость, особенно ярко, проявившаяся в партии Хозе.

Тали: Гундосость, говоришь... надо будет завтра еще что-нибудь послушать. Окончательный анализ, так сказать... Да, в этой записи Германа он орет сильнее, чем на диске. Как будто пытается перекрыть криком скачки и неровность звука. Своего рода развитие, если можно так сказать.

marina: Тали пишет: Как будто пытается перекрыть криком скачки и неровность звука. МОжет он пытался перекричать оркестр?

Тали: Гм... непростая задача. Эдак и надорваться недолго.

marina: Кстати, не плохо бы посмотреть, чем парень кончил свою карьеру...

Тали: Вероятно, ушел на пенсию. Я тут кое на что наткнулась. На диске Бьёерлинга 15-я дорожка O Lola. Послушай. Как впечатление? После эксперимента Джильи это особенно интересно.

marina: Хм... послушала Бьерлинга... потом Джильи... потом опять Бьерлинга... Парень повторил некоторые Джильивские интонации, причем конкретно так...

Тали: Точно, есть такое дело. Но у Джильи очень активное и запоминающееся вступление, чего у Бьёрлинга нет, он повторяет интонации в середине. В целом эта серенада довольно напряженная у всех (достойных внимания) исполнителей. При этом Джильи создал совершенно оригинальный образ.

marina: Тали пишет: Но у Джильи очень активное и запоминающееся вступление, чего у Бьёрлинга нет, он повторяет интонации в середине. В целом эта серенада довольно напряженная у всех (достойных внимания) исполнителей. При этом Джильи создал совершенно оригинальный образ. Согласна, у Джильи и в начале и в конце больше экспрессии, Бьерлинг взял средину, а начало и концовка у него даже нежнее несколько. Хочу знать, о чем они поют!!! Хочу понять!!!

Тали: Надо откопать запись Большого театра 50-х годов. Наверняка, есть. У нас такие сюжеты уважали. В принципе, оно понятно. молодой вьюнаш влюбился в девушку, спел ей серенаду и пошел служить в армию. А когда вернулся, девушка уже замуж выскочила... Я что-то зависла на диске Джильи. Все поражаюсь его "включению звука на полную мощность" без крика. Ах, как великолепно его Core 'ngrato! (5-я дорожка)

Мадам Жири: У нас ставили Сельскую честь, но вот только когда и в Большом ли? Да сюжет то ладно, мне хоцца слова серенады понять. А я 7 диск слушаю и не менеее тебя поражаюсь его включенному звуку. Дал же Бог такой голос поразительный и такую способность им владеть! Наверное я теперь всегда буду поражаться этому! Но ведь это замечательно, когда можно поражаться и удивляться! Было бы хуже, если бы ничего не поражало и ничего не удивляло, тогда каюк...

Тали: Я и говорю, что запись на русском надо искать. Кто у нас мог Турриду петь? Лемешев? Надо глянуть... хи...

Тали: Ой, что нашла. Ты только это послушай! http://www.youtube.com/watch?v=Vh5rNykQpI0

marina: Тали Ты чему удивилась? Тому как он заблеял особенно в конце? Или тому откуда этот кусочек? Отрывок из "Музыкальной истории".

marina: Тали Ты чему удивилась? Тому как он заблеял особенно в конце? Или тому откуда этот кусочек? Отрывок из "Музыкальной истории".

Тали: Мама дорогая! Что-то я такого даже не ожидала... http://www.youtube.com/watch?v=pd_d5dIACrk

Тали: marina Я "Музыкальную историю" миллион лет не видела, уже не помню, какие там были оперные отрывки, кроме Ленского.

marina: Елки зеленые, дуэт из Травиаты - это кошмар! Вишневскую еще можно слушать, но... отдельно... А Лемешев просто ужасен. И как трудно им петь по русски то, что дОлжно петь на итальянском и что должно звучать органично... Мама дорогая! Нет, все же опера должна исполняться на языке оригинала...иначе получается просто бред... Как здесь, особенно в начале... Начало здесь звучит как эдакая опперетка... тра-ля-ля...

Тали: Полнейший кошмар! Ты совершенно права: должен быть язык оригинала, иначе бред. Исполнение Лемешева совершенно отвратительно. Я в шоке. Марта тоже была вполне себе ужасна, но не до такой степени.

marina: У Лемешева здесь половина речитатива... А уж когда они вместе поют, то... лучше бы они этого не делали, право слово... Разнесли мы с тобой товарища Лемешева по кусочкам. Вот что значит наслушаться хороших голосов...

Тали: Ты знаешь, я в плане прослушивания всяческого кошмара настоящая мазохистка. Вот еще отрывочек из Травиаты http://www.youtube.com/watch?v=7SSQ-BSLzvA Это нечто! marina пишет: Вот что значит наслушаться хороших голосов... Такое невозможно сравнивать с Доминго и Стратас, а уж про сравнение с Джильи и Канилья... ой, лучше даже не заикаться.

Мадам Жири: Пожалуй ты и из меня мазохистку сделаешь... Я так смеялась над этим дуэтом, что у меня кот перепугался... Тут и Вишневская взбрыкивает так, что не знаешь, куда деваться, а уж первый тенор СССР ... нет слов от ужаса перенесенного... Лемешев что-то страшное творит с этой партией. Он ее загубил, потому что это не Альфред, это непонятно что...Тали пишет: Такое невозможно сравнивать с Доминго и Стратас, а уж про сравнение с Джильи и Канильо... ой, лучше даже не заикаться. Совершенно с тобой согласна!

Эрик де Вутвиль: Мадам Жири пишет: Пожалуй ты и из меня мазохистку сделаешь.. Ежели к этому делу подходить с юмором, можно получить большое удовольствие. Исполнение из всех рядов вон! Думаю, они вообще эту оперу загубили. Если чуток напрячь воображение и представить хор.... Оооооооо!!!! Катастрофа! Но я вошел в раж. Совсем другой текст перевода романса Надира, не тот, что Лемешев поет. А исполнение... оцените, мадам! http://www.youtube.com/watch?v=s6I6MNyZob4 (Призрак Оперы нежно поглаживал пенджабку)

marina: Козловский еще хуже, чем Лемешев... Он только любуется собой, но ничего больше... пытается показать мецца-воче? Однако ему это не удается... И вообще непонятно, то ли он колыбельную поет, то ли сам уже засыпает... Ну кто так растягивает этот романс? Перевод скорее сделан как подстрочник, возможно, даже наиболее приближен к оригинальному тексту, потому что в некоторых местах даже рифма не соблюдается. Ни тот, ни этот перевод мне не нравятся... Козловского - застрелить!!!

Тали: Ага... пытается. А зачем так вопить в последней трети романса-то? Спал, спал и вдруг проснулся? И всех напугал заодно. Нарыла я тебе на сон грядущий ужастиков - Хичкок отдыхает. marina пишет: Козловского - застрелить!!! Зачем застрелить? У нас пенджабка имеется. Вот так наслушаешься и поймешь ПО до глубины его артистической натуры.

marina: Тали пишет: Вот так наслушаешься и поймешь ПО до глубины его артистической натуры. Точно! Бедный наш Призрак, намучался вот с такими горе-певцами... Козловскогно я терпеть не могла всегда. Он, кстати, тоже гнусавит, не так сильно как Атлантов, но есть... Я бы назвала это манерничанием...

Тали: marina пишет: намучался вот с такими горе-певцами... И как тут не придушить парочку на благо искусству! С Козловским все понятно. О, хотела ж я еще Атлантова послушать... Но сегодня у меня на него уже сил не хватит, наверное...

Тали: Слушаю Паяцев. Купила запись на CD. К сожалению, не совсем то, что хотелось бы. Канио - Паваротти. Пытаюсь мучительно вспомнить, кто же исполнял эту партию на пластинках. Я одну разбила еще в юности... Эх!.. Это был точно не Паваротти. Не очень он мне нравится здесь.

marina: А я слушаю 10 диск Джильи....

Тали: А я уже его слушала. Причем сначала дуэты из Травиаты с Джильи, а потом с Лемешевым и снова с Джильи. Эффект потрясающий!!!

marina: Тали пишет: Причем сначала дуэты из Травиаты с Джильи, а потом с Лемешевым и снова с Джильи. Эффект потрясающий!!! Я представляю себе этот эффект! Это ж просто небо и земля!!!! Вот если кто будет мне еще что-то про Лемешева вопить, что мол он самый лучший и т.д. и т.п. я вот такой эксперимент произведу. Пусть убеждаются воотчую, так сказать, кто есть лучший на этой планете! Но как я хочу Кортиса раздобыть... Сегодня зашла в один магазин,там неплохая полка с классикой и сплошной импорт, но... Кортисом не пахнет.

Тали: Травиата - шикарный пример для демонстрации. Более безобразного исполнения партии Альфредо я не слышала. Уж лучше дель Монако, чесслово - орет, но хоть не говорит и не блеет. Эх, Кортиса... я пыталась найти что-нибудь о его дисках (диске), только ничего не попадается. Ты не взяла себе Фауста с Геддой? Появилась же эта запись. Я как раз сейчас слушаю.

marina: Эх, видимо про Кортиса нужно в Испании спрашивать. Если поедет у меня знакомая в эту благословенную страну в ноябре, то я ее озадачу, пожалуй. Тали пишет: Ты не взяла себе Фауста с Геддой? Появилась же эта запись. Я как раз сейчас слушаю. В магазине, где я сегодня была этого диска не было. Потом в Библио-глобус схожу.

Тали: marina пишет: то я ее озадачу, Озадачь. А вдруг... Так ты ничего и не прикупила?

marina: Нет, ничего не прикупила из музыки.

Тали: Обнаружила в своих залежах диск с Иолантой и Садко. Когда его купить сподобилась? Наверное летом, когда отпускные получила, я тогда много всего сразу брала. Но, видно, побоялась русскую оперу поставить... Вот поставила Иоланту...

marina: Что подбородок чешешь? Опять хор тетенек под мальчиков?

Эрик де Вутвиль: Не... к счастью, там нет детских хоров. Запись 1955 года, но это не Большой, а Ленинградский Малый. Подблеивают местами король Рене, Роберт и Водемон. У остальных как будто не заметно. с Водемоном вообще любопытно. Поет его М. Довенман. Не скажу, что я в большом восторге, но он гораздо лучше Лемешева, никаких речитативов не наблюдается и тембр приятнее. А еще у меня сложилось странное впечатление... так и кажется, что его учили петь, блея, но ему так петь не хочется. Парень то вспомнит про "классическую" манеру, то забудет и поет нормально.

Тали: Не... к счастью, там нет детских хоров. Запись 1955 года, но это не Большой, а Ленинградский Малый. Подблеивают местами король Рене, Роберт и Водемон. У остальных как будто не заметно. с Водемоном вообще любопытно. Поет его М. Довенман. Не скажу, что я в большом восторге, но он гораздо лучше Лемешева, никаких речитативов не наблюдается и тембр приятнее. А еще у меня сложилось странное впечатление... так и кажется, что его учили петь, блея, но ему так петь не хочется. Парень то вспомнит про "классическую" манеру, то забудет и поет нормально.

marina: Тали пишет: А еще у меня сложилось странное впечатление... так и кажется, что его учили петь, блея, но ему так петь не хочется. Парень то вспомнит про "классическую" манеру, то забудет и поет нормально. Возможно, его не учили, а переучивали...Тали пишет: Поет его М. Довенман. Не скажу, что я в большом восторге, но он гораздо лучше Лемешева, никаких речитативов не наблюдается и тембр приятнее. Но, ты ж понимаешь, что певец с такой фамилией не мог быть оперным идолом, потому что этого не может быть никогда... да и поди, биография у него подкачала.

Тали: marina пишет: певец с такой фамилией не мог быть оперным идолом Именно об этом я и подумала.

Тали: Поездка оказалась чрезвычайно плодотворной в плане розыска записей Джильи. Три диска из красной серии. Я счастлива как слон. Наконец, добралась до возможнсти послушать. Поставила 8-ой. Давай понаслаждаемся вместе.

marina: Восьмой, говоришь???!!!! Сейчас поставлю. Немного с опозданием, но я только что пришла. Каких у тебя теперь не хватает из красной серии?

Тали: Я уже 9-ый слушаю - Panis Angelicus. У меня теперь не хватает четырех дисков - 1, 13, 14, 15. Остальные добыла. У тебя второй есть?

marina: Есть второй. А что? Ладно, сейчас 9й поставлю...

Тали: Я второй тоже купила, наконец. У меня сейчас E la solita storia. шикарная вещь в исполнении Золотого Голоса.

marina: Тали пишет: E la solita storia. шикарная вещь в исполнении Золотого Голоса. Роскошно!!! А как тебе La serenata Тости? Красоты необыкновенной!

Тали: Восхитительное legato!!! Такое перетекание звуков. Совершенно неподражаемо!

marina: Я тут в твое отсутствие поставила его диск и решила заняться уборкой... сдуру... Пока диск не отыграл, я к уборке не приступила, сидела и слушала, вздыхая и восхищаясь!

Тали: Нет, под Джильи убирать невозможно. Только слушать и вздыхать! Ой! На 2-ом диске, оказывается есть ранняя запись дуэта Надира и Зурги! Очень интересно. Правда с де Лука мне нравится больше, Адольфо Пачини как-то резковат что ли. Хотя окончание очень хорошо.

marina: Немного резковат, но раннюю запись послушать интересно, хотя качество записи отличается от более поздних...Это при том, что в этой серии качество звука очень и очень блюдут... Хотя, может я придираюсь уже...

Тали: Я думаю, в отношении качества здесь сделали все, что возможно. Все-таки 1919 год. Почти девяносто лет прошло! Как тебе арии из Федоры? Красота!

marina: Тали пишет: Как тебе арии из Федоры? Красота! Бесподобно! Заслушаешься... О, этот как будто сдерживаемый, а потом вырывающийся на волю голос!!!

Тали: А вот Канио еще не совсем убедителен. Потом будет больше драматизма и силы.

marina: Всему свое время. И у Джильи это очень хорошо видно. Он удивительный мастер.

Тали: Я посмотрела фильмы с Джильи. Нормально он играет как актер, а при таком голосе - это дело второстепенное.

marina: Тали Все посмотрела? Ну ты фанатка!!!!! Нормально играет, совершенно согласна, мне даже нравится как он играет просто и без всяких затей, а при таком голосе большего и не нужно, голос перекрывает все.

Тали: marina Ну, так! Фанатка и есть. Он очень убедителен в этой простоте. А голос... Голос!!!

marina: Тали Влючила сейчас Культуру, а там идет Тоска с Каласс. Правда, поскольку не с начала начала смотреть, то не знаю, кто поет Каварадосси.

Тали: marina С Каллас многие пели, но больше всех ди Стефано. Как запоет, так узнаешь.

marina: Тали Я ничего не поняла. Они вдруг закончили фильм, но... все там как-то не так или этот фильм был просто не доснят... ничего не поняла. Тоска закалывает Скорпио, а Каварадосси еще не расстрелян... На сцене закалывания все и заканчивается.... Или это просто некоторые отрывки показывали...

Тали: marina Все правильно: Тоска закалывает Скарпиа ночью, а Каварадосси расстреляют на рассвете. Это был конец второго акта. Может быть, третий покажут после перерыва какого-нибудь? А у меня сейчас как раз Джильи поет на 8-м диске E lucevan le stelle... А какой там чуть выше Канио из финала!!!! Восторг!!!

marina: Тали Дык, нет никакого перерыва, уже стали показывать совершеннно другое... Вообщем, непонятно... ОЙ, я лучше Джильи сейчас включу!

Тали: marina пишет: ОЙ, я лучше Джильи сейчас включу! Правильно! Слушаем Джильи! Совершенно бесподобная вещь Solo per te Lucia. Аж графу спеть захотелось.

marina: Тали Чудесная вещь! Пусть граф споет!!!

Тали: marina Договорились! Граф споет. А как тебе нравится песенка Арлекина? Я где-то читала, что Джильи спел ее в качетве своего рода шутки - обычно первые солисты не исполняют партию Беппо.

marina: Тали Вот как? Ради шутки... Но спел он ее великолепно! Шутка удалась!!! Сейчас по НТВ идет передача о Магомаеве. Сейчас показали отрывок из Риголетто... Слушай, какой из него потрясающий Риголетто... У него такая энергетика и такой артистизм, это поразительно! Я не видела никогда этих кадров. А еще был показан отрывок из его раннего концерта, где он исполнял арию Фигаро... Это что-то совершенно невероятное! И представляешь, оказывается его пригласили на прослушивание в Большой и его бы взяли в Большой, но он отказался даже идти на прослушивание. Он сам выбрал путь на эстраду и никогда не страдал от того, что не стал оперным певцом...

Тали: marina Я слышала Фигаро в исполнении Магомаева. Это было великолепно! А вот Риголетто не приходилось. Даже не знаю, что сказать о его выборе пути. Мне жаль. Такой потрясающий баритон был. Но каждый, конечно, имеет право решать...

marina: Риголетто показали очень небольшой отрывок, но это как удар молнией!!! Столько экспрессии, столько подлинного страдания и при этом никакого перебарщивания... Почему он выбрал такой путь? Непонятно... Баритон у него поразительной красоты, этого не отнять никоим образом... Что им двигало?

Тали: Кто знает? Может быть, какие-то личные обстоятельства, соображения... Представляешь, слушаю сейчас Паяцев с Джильи и понимаю, что именно эта запись была у меня на пластинках, одну из которых я случайно разбила в юности. Боже, я тогда рыдала в голос! И совершенно забыла, кто пел... Когда слушала недавно купленную запись с Паваротти, мне сразу стало ясно - не она. Ничего не дрогнуло, не тронула совершенно. А тут сижу и тихо уплываю...

marina: ВОт это да!!! Надо же как бывает!

Тали: Теперь я понимаю, почему в те годы безумно любила эту оперу - мне повезло с лучшей из возможных записей. Исполнение Джильи настолько неподражаемо и великолепно!!! Все чувства, все страдание Канио в звуках голоса! Ну, ты понимаешь - больше никто не мог ТАК петь и играть голосом. Тонио поет Марио Бациола. Мне очень нравится Пролог. Сейчас попробую что-нибудь найти с ним на ю-тубе.

Тали: Нашла! Как раз Пролог. Послушай. http://www.youtube.com/watch?v=Mkh6M3NIqZY

marina: Бациола великолепен! Отличный баритон и прекрасное исполнение!!!! Спасибо, что нашла, это удовольствие слушать такие голоса.

Тали: Жалко только, что больше практически ничего с ним нет. Еще только одна запись и не слишком хорошего качества... http://www.youtube.com/watch?v=y57X9ss4-94

Тали: Снова слушаю Паяцев с Джильи. Гениальное исполнение!!! Сердце заходится и душа улетает.

marina: Ах, ах!!! Слушай! Наслаждайся! Только что по Культуре был анонс - 1 ноября в 21.55 будут передавать первый концерт Трех Великих теноров, который был в 1990 году в Риме.

Тали: Это который в термах Каракаллы? Если он, то у меня есть на ДВД. Неплохой концерт. Хе! С Джильи я уже дослушала, Паяцы же очень короткая опера. Сейчас поставлю с "великим". Ты мою извращенную натуру знаешь. Так-с... А кто тут у нас Тонио? Что-то жидковат... звук ведет неровно. Ингвар Викселл. Надо поискать его.

marina: Опять занимаешься самоистязанием?

Тали: Гы! Само... скучно. Хотела найти для тебя Смейся, паяц! в исполнении "великого", но что-то не попался пока. Зато вот на что наткнулась http://www.youtube.com/watch?v=2uYrmYXsujI как тебе?

marina: Если не знать исполнение Джильи, то можно сказать, что это даже хорошо. В смысле голоса, но не в смысле передачи внутренней силы этого произведения. Только, на мой взгляд хор все испортил. И почему Паваротти пел по листочкам? У него плохо в памятью было?

Тали: Хор мне тоже не понравился. Вот не знаю, зачем ему листочки понадобились.

marina: Тали пишет: Вот не знаю, зачем ему листочки понадобились. Меня осенило! Он не знает латынь, на листочках были слова Аве Мария. Я, кстати, обратила внимание на то, что когда он пел, то с некоторым напряжением произносил латинские фразы. Возможно, я придираюсь, но по ощущениям там может петь человек, который текст видит второй раз в жизни. У Джильи этого не наблюдается ни в коей мере. Он удивительно свободно произносит иностранные слова при исполнении, без напряжения, запинок... Паваротти еще довольно тяжело исполняет эту вещь, делая акценты в других местах, но, на мой взгляд, произведение от этого не выигрывает.

Тали: Ха! Очень может быть, что ты права на счет слов. Мне очень нравится, как Джильи поет на латыни, на дисках есть несколько вещей. Предлагаю вечером послушать и понаслаждаться.

marina: Заметано! Понаслаждаемся!!!!

Тали: Поставила 1-ый диск из тех 4-х, которые называются "Жизнь в словах и музыке". Оказывается, там записи арий перемежаются с рассказом о жизни и творчестве Великого Джильи на агллицком языке. Большинство записей у нас где-то есть, но не все. А каждая новая ария или песня в его исполнении - великое чудо и сказочная удача.

marina: Это те зелененькие диски, которые ты купила в Питере? Вот это да!!!!! Здорово!

Тали: Да, они. Не все с первого прослушивания понятно, но все равно интересно.

Тали: Тоти Даль Монте - певица, которая вместе с Джильи положила начало традиции концертов в термах Каракаллы. Тоти Даль Монте (Dal Monte) (1893-1975) - итальянская певица (колоратурное сопрано). Тоти Даль Монте (настоящее имя — Антониетта Менегелли) родилась 27 июня 1893 года в городке Мольяно-Венето. «Мое артистическое имя — Тоти Даль Монте — не было, выражаясь словами Гольдони, плодом „хитроумной выдумки“, а принадлежит мне по праву, — писала позднее певица. — Тоти — уменьшительное от Антониетта, так меня ласково называли в семье с раннего детства. Даль Монте — фамилия моей бабушки (с материнской стороны), происходившей из „благородного венецианского рода“. Имя Тоти Даль Монте я взяла со дня моего дебюта на оперной сцене случайно, под влиянием внезапного импульса». Ее отец был школьным учителем и руководителем провинциального оркестра. Под его руководством Тоти с пяти лет уже хорошо сольфеджировала и играла на рояле. Познакомившись с основами теории музыки, в девять лет она пела несложные романсы и песни Шуберта и Шумана. Вскоре семья переехала в Венецию. Юная Тоти стала посещать оперный театр «Фемиче», где впервые услышала «Сельскую честь» Масканьи и «Паяцы» Пуччини. Дома после спектакля она могла до утра распевать полюбившиеся арии и отрывки из опер. Однако в Венецианскую консерваторию Тоти поступила как пианистка, учась у маэстро Тальяпьетро, ученика Феруччио Бузони. И кто знает, как сложилась бы ее судьба, если бы, уже почти заканчивая консерваторию, она не повредила правую руку — разорвала сухожилие. Это привело ее к «королеве бельканто» Барбаре Маркизио. "Барбара Маркизио! — вспоминает Даль Монте. — Она с бесконечной любовью учила меня правильной эмиссии звука, четкой фразировке, речитативам, художественному воплощению образа, вокальной технике, не знающей трудностей при любых пассажах. Но сколько пришлось петь гамм, арпеджио, легато и стаккато, добиваясь совершенства исполнения! Полутоновые гаммы были любимым средством обучения Барбары Маркизио. Она заставляла меня на одном дыхании брать две октавы вниз и вверх. На уроках она была всегда спокойной, терпеливой, объясняла все просто и убедительно и очень редко прибегала к сердитым выговорам". Ежедневные занятия с Маркизио, огромное желание и упорство, с которым работает юная певица, дают блестящие результаты. Летом 1915 года Тоти впервые выступает в открытом концерте, а в январе 1916 года подписывает свой первый контракт с миланским театром «Ла Скала» с ничтожным вознаграждением десять лир в день. "И вот настал день премьеры, — пишет в своей книге «Голос над миром» певица. — На сцене и в артистических уборных царило лихорадочное возбуждение. Элегантная публика, заполнившая все места в зрительном зале, с нетерпением ждала, когда поднимется занавес; маэстро Маринуцци подбадривал певцов, которые нервничали и очень волновались. А я, я… ничего не видела и не слышала вокруг; в белом платье, белокуром парике… загримированная с помощью моих партнеров, я казалась себе воплощением прекрасного. Наконец мы вышли на сцену; я была самой маленькой из всех. Смотрю широко раскрытыми глазами в темную пропасть зала, вступаю в нужный момент, но мне кажется, что голос не мой. Да к тому же подвела неприятная неожиданность. Взбегая вместе со служанками по ступенькам дворца, я запуталась в своем слишком длинном платье и упала, сильно ударившись коленом. Я ощутила острую боль, но тут же вскочила. «Может, никто ничего и не заметил?» Я приободрилась, а тут, слава богу, и акт кончился. Когда смолкли аплодисменты и актеры перестали выходить на «бис», мои партнеры окружили меня и стали утешать. Из глаз у меня готовы были брызнуть слезы, и казалось, что я самая несчастная женщина на свете. Ванда Феррарио подходит ко мне и говорит: — Не плачь, Тоти… Запомни… Упала на премьере, значит, жди удачи!" Постановка «Франчески да Римини» на сцене «Ла Скала» явилась незабываемым событием в музыкальной жизни. Газеты пестрели восторженными отзывами о спектакле. Несколько изданий отметили и юную дебютантку. Газета «Сценическое искусство» писала: «Тоти Даль Монте — одна из подающих надежды певиц нашего театра», а «Музыкально-драматическое обозрение» заметило: «Тоти Даль Монте в роли Белоснежки полна грации, она обладает сочным тембром голоса и незаурядным чувством стиля». С самого начала своей артистической деятельности Тоти Даль Монте много гастролировала по Италии, выступая в различных театрах. В 1917 году она выступила во Флоренции, исполнив сольную партию в «Stabat Mater» Перголези. В мае этого же года Тоти три раза пела в Генуе в театре «Паганини», в опере «Дон Паскуале» Доницетти, где, как она сама считает, имела первый крупный успех. После Генуи общество «Рикорди» пригласило ее выступить в опере Пуччини «Ласточки». Новые выступления состоялись в миланском театре «Политеама», в операх Верди «Бал-маскарад» и «Риголетто». Следом за этим в Палермо Тоти исполнила роль Джильды в «Риголетто» и участвовала в премьере «Лодолетты» Масканьи. Вернувшись из Сицилии в Милан, Даль Монте поет в знаменитом салоне «Люстра дель Ритратто». Она исполнила арии из опер Россини («Севильский цирюльник» и «Вильгельм Телль») и Бизе («Искатели жемчуга»). Эти концерты памятны артистке знакомством с дирижером Артуро Тосканини. "Эта встреча имела большое значение для дальнейшей судьбы певицы. В начале 1919 года оркестр под управлением Тосканини впервые в Турине исполнил Девятую симфонию Бетховена. Тоти Даль Монте участвовала в этом концерте с тенором Ди Джованни, басом Лузикаром и меццо-сопрано Бергамаско. В марте 1921 года певица заключила контракт на гастроли по городам Латинской Америки: Буэнос-Айрес, Рио-де-Жанейро, Сан-Паоло, Розарио, Монтевидео. В самый разгар этих первых больших и успешных гастролей Тоти Даль Монте получила телеграмму от Тосканини с предложением участвовать в новой постановке «Риголетто», включенной в репертуар «Ла Скала» на сезон 1921/22 года. Спустя неделю Тоти Даль Монте была уже в Милане и начала кропотливую и напряженную работу над образом Джильды под руководством великого дирижера. Премьера «Риголетто» в постановке Тосканини летом 1921 года навсегда вошла в сокровищницу мирового музыкального искусства. Тоти Даль Монте создала в этом спектакле пленительный по чистоте и грации образ Джильды, сумев передать тончайшие оттенки чувств любящей и страдающей девушки. Красота ее голоса в сочетании со свободой фразировки и совершенством вокального исполнения свидетельствовали о том, что это уже сформировавшийся большой мастер. Удовлетворенный успехом «Риголетто», Тосканини ставит затем оперу Доницетти «Лючия ди Ламмермур» с Даль Монте. И эта постановка прошла с триумфом…" В декабре 1924 года Даль Монте с успехом пела в Нью-Йорке, в «Метрополитен-опера». Так же удачно в США она выступала в Чикаго, Бостоне, Индианаполисе, Вашингтоне, Кливленде и Сан-Франциско. Слава Даль Монте быстро распространилась далеко за пределы Италии. Она побывала на всех континентах и выступала с самыми лучшими певцами прошедшего столетия: Э. Карузо, Б. Джильи, Т. Скипа, К. Галеффи, Т. Руффо, Э. Пинца, Ф. Шаляпиным, Г. Безанцони. Даль Монте удалось создать на протяжении более тридцати лет выступлений на сценах лучших оперных театров мира множество запоминающихся образов, таких как Лючия, Джильда, Розина и другие. Одной из лучших своих ролей артистка считала роль Виолетты в опере Верди «Травиата»: "Вспоминая о моих выступлениях в 1935 году, я уже упоминала Осло. Это был очень важный этап в моей артистической карьере. Именно здесь, в живописной столице Норвегии, я впервые спела партию Виолетты в «Травиате». Этот столь человечный образ страдающей женщины — трагическая история любви, растрогавшая весь мир, — не мог оставить меня равнодушной. Излишне и говорить, что вокруг — чужие люди, гнетущее чувство одиночества. Но теперь во мне пробудилась надежда, и сразу стало как-то легче на душе… Эхо моего блистательного дебюта докатилось и до Италии, и вскоре итальянскому радио удалось передать из Осло запись третьего представления «Травиаты». Дирижером был Добровейн, редкий знаток театра и вдохновенный музыкант. Испытание действительно оказалось весьма трудным, да к тому же внешне я выглядела на сцене не очень эффектно из-за маленького роста. Но я работала не щадя сил и добилась успеха… С 1935 года партия Виолетты заняла одно из главных мест в моем репертуаре, и мне пришлось выдержать далеко не легкий поединок с очень серьезными «соперницами». Наиболее известными Виолеттами тех лет были Клаудия Муцио, Мария Канилья, Джильда Далла Рицца и Лукреция Бори. Не мне, конечно, судить о своем исполнении и делать сравнения. Но я могу смело утверждать, что «Травиата» принесла мне не меньший успех, чем «Лючия», «Риголетто», «Севильский цирюльник», «Сомнамбула», «Лодолетта» и др. Норвежский триумф повторился на итальянской премьере этой оперы Верди. Она состоялась 9 января 1936 года в неаполитанском театре «Сан-Карло»… В театре присутствовали пьемонтский принц, графиня д'Аоста и критик Паннейн, самая настоящая заноза в сердце многих музыкантов и певцов. Но все прошло как нельзя лучше. После бурных аплодисментов по окончании первого действия восторг публики все нарастал. А когда во втором и третьем действиях я сумела передать, как мне кажется, весь пафос чувств Виолетты, ее безграничное самопожертвование в любви, глубочайшее разочарование после несправедливого оскорбления и неотвратимый уход из жизни, восхищение и энтузиазм зрителей были беспредельны и растрогали меня". Даль Монте продолжала выступать и во время Второй мировой войны. По ее словам, она оказалась в 1940—1942 годах «между молотом и наковальней и не могла отказаться от заранее согласованных концертов в Берлине, Лейпциге, Гамбурге, Вене». При первой возможности артистка приехала в Англию и была по-настоящему счастлива, когда на лондонском концерте почувствовала, что зрителей все сильнее захватывает волшебная сила музыки. В других английских городах ее принимали столь же горячо. Вскоре она отправилась в очередное турне по Швейцарии, Франции, Бельгии. Вернувшись в Италию, пела во многих операх, но чаще всего — в «Севильском цирюльнике». В 1948 году после гастролей по Южной Америке певица покидает оперную сцену. Иногда она выступает как драматическая актриса. Много времени отдает педагогической работе. Даль Монте написала книгу «Голос над миром», переведенную на русский язык. Тоти Даль Монте умерла 26 января 1975 года.

Тали: Нашла их дуэт из Мадам Баттерфляй http://www.youtube.com/watch?v=RATcR84sik0

marina: У нее очень неприятный тембр... совершенно диссанируетс с голосом Джильи... временами голос ее такой пронзительный, что кажется, что иголка втыкается в голову... Мне активно не нравится эта певица... Временами.... прислушайся... у нее голос какой-то кукольный что ли... Знаешь, мой организм ее не воспринимает...

Тали: Согласна, пронзительный. И Джильи не всегда везло с партнерами. Такое идеальное сочетание голосов как с Канилья, наверное, все же редкость.

Тали: Нашла очень интересную, на мой взгляд, статью о Реквиеме Верди. Особенно любопытна часть о существующих записях этого произведения. Реквием Верди После смерти одного из величайших итальянских композиторов, Джоакино Россини, в 1868-м году Джузеппе Верди выступил с предложением, адресованным итальянским композиторам: совместно написать Реквием в память об ушедшем великом коллеге. Исполнить новое произведение предполагалось в Болонье, где прошла молодость Россини. Это предложение было принято с большим энтузиазмом, и сразу же был организован комитет, задачей которого стало выбрать конкретных композиторов и распределить между ними части Реквиема. Кстати сказать, как это обычно бывает в таких ситуациях, выбор был сделан в основном в пользу старшего поколения. Например, в состав авторов вошли композиторы Коччиа и Мабеллини, которые обладали большим авторитетом в то время, хотя сегодня их произведения относят к разряду «заслуженно забытых». С другой стороны, комитет обошел своим вниманием молодых и, как стало известно позднее, гораздо более талантливых авторов Бойто или Понкьелли. Сам Верди вызвался написать часть Libera Me. В конце концов все части были написаны определенными для этого авторами, однако исполнение этого опуса так и не состоялось. Импрессарио Болонского оркестра отказался предоставить свой коллектив для репетиций, мотивируя свой отказ тем, что репетиции займут слишком длительное время, а это может нанести слишком большой финансовый ущерб его текущим оперным постановкам. Возникла идея перенести премьеру в Милан, однако Верди, со своей стороны, высказался в том духе, что премьера произведения памяти Россини должна либо состояться в Болонье, либо не состояться вообще. Таким образом, совместный Реквием так никогда и не был исполнен. Автографы частей были отправлены обратно их авторам, но их копии по сей день находятся в архиве нотного издательства Рикорди. Через некоторое время Верди принял решение закончить произведение в одиночку. К этому его подтолкнула смерть еще одного героя итальянской культуры того времени, одного из видных деятелей итальянского национально-освободительного движения писателя Александро Манцони. Роман Манцони «Обручение» считался классикой итальянской литературы еще в то время, когда Верди был совсем юным. Следует заметить, что этот роман проникнут серьезным религиозным чувством. Либеральный католицизм вообще был, если можно так сказать, в моде у того поколения итальянцев, к которому принадлежал Верди. В этом можно усмотреть некоторый парадокс, поскольку сам Верди всю жизнь подчеркивал свое отрицательное отношение к религии. Тем не менее, он, безусловно, считал произведения Манцони выдающимися памятниками литературы и относился к их автору с огромным пиететом. Тем не менее, парадокс, о котором было сказано выше, легко усмотреть и в музыке Реквиема Верди. Это произведение написано вполне в рамках религиозных канонов, оно действительно глубоко духовно, но только, если можно так сказать, по-человечески духовно. Религиозный по форме, по смыслу и по духу Реквием Верди — музыка, безусловно, светская. Первое исполнение Реквиема состоялось в Милане, в 1874 году. После этого Верди внес в свое произведение некоторые изменения, и новая версия — та, которую мы знаем сегодня — была представлена публике в 1875 году в Лондоне. В 19-м веке было написано не так уж много крупных литургических произведений. Фактически, Missa solemnis Бетховена и Реквием Верди — чуть ли не единственные большие достижения западных романтиков в этой области. Полагаю, что это можно объяснить тем, что реквием как таковой — выражение некоего общего чувства, общей эмоции. В то же время эмоции у романтиков в основном носили личностный оттенок. Моменты коллективных эмоциональных порывов того времени больше связаны с мыслями о народе, о своей стране, нежели с религиозными чувствами. В этом смысле Реквием, являясь единственным крупным произведением Верди, написанным не для оперного театра, хоть и написан в виде литургического произведения, по сути является оперой. Во всяком случе, несет в себе большое количество черт, характерных именно для опер Верди. Например, можно сравнить различные виды фанфар из его оперы «Аида» с невероятно мощным и красивым Tuba mirum из Реквиема. Или, скажем, гармонические находки, которые используются в опере Макбет и в Requiem aeternam. Часть Реквиема, озаглавленная Lacrymosa — это и вовсе музыка, которая изначально должна была войти в оперу «Дон Карлос», написанную в 1867 году, в виде дуэта тенорово-басового дуэта. По тем или иным причинам Верди отказался от этой мысли, и новая редакция этой музыки превратилась в часть нового Реквиема. Не говоря уже об абсолютно театральной по ощущениям части Dies irae, которая, вообще-то, не очень подходит для произведения жанра, направляющей эмоцией в котором должна бы быть грусть. Иными словами, с точки зрения слушателя, для Верди Реквием представляется драмой ничуть не меньшей, чем, скажем, те драмы, которые развертываются в его «Аиде» или «Дон Карлосе». И в операх, и в Реквиеме самое важное для Верди — сила и красота человеческого духа. Все остальное — в значительной мере условности того или иного конкретного сюжета. Именно выпуклость, яркость и напряженность эмоций делают Реквием Верди одним из наиболее любимых произведений слушателей многих стран до сегодняшнего дня. Существует огромное число записей этого произведения, из которых я бы рискнул порекомендовать сразу две. Первая — запись 1939 года, сделанная хором и оркестром Римской оперы под руководством Тулио Серафина. Сольные партии в этой записи исполняют сопрано Мария Канилья, меццо Эбе Стиньяни, тенор Беньямино Джильи и бас Эцио Пинца. Джильи, с моей точки зрения, чуть ли не самый великий тенор всех времен, а сопрано Канильи мало в чем ему уступает. При том, что Серафин, безусловно, один из величайших оперных дирижеров столетия. К недостаткам этой записи можно отнести то, что она сделана достаточно давно и, вследствие этого, страдает техническим несовершенством. Которое, впрочем, во многом искупается ее многочисленными художественными достоинствами. Намного более качественная и, одновременно с этим, также невероятно мощная запись Реквиема была сделана в 1979 году оркестром «Филармония» и хором «Амброзиан» под руководством Риккардо Мути. На этой записи поют сопрано Рената Скотто, меццо Агнес Бальтса, тенор Вериано Лючетти и бас Евгений Нестеренко. Рядом с великолепным оркестром Мути, невероятно красивыми женскими голосами и басом Нестеренко — одним из лучших басов века — тенор Лючетти несколько тускнеет, хотя в целом он поет, безусловно, хорошо. Каждая из этих двух записей, вне всякого сомнения, украсит любую фонотеку и доставит слушателю колоссальное удовольствие. Есть еще одна запись Реквиема, которая также считается одной из лучших, но к которой лично я отношусь чуть более прохладно. На этой записи дирижирует Тосканини, а теноровую партию исполняет Джузеппе ди Стефано, считающийся одним из самых выдающихся голосов прошлого века. На этой записи также поют сопрано Эрва Нелли, меццо Федора Барбьери и бас Чезаре Сьепи. Те, кто достаточно долго со мной знаком, вероятно, будут удивлены тем, что, во всяком случае, для первого знакомства с музыкой, я бы не рекомендовал покупать запись, сделанную не так давно под руководством Валерия Гергиева. На этой записи, как мне кажется, очень хорошо поют сопрано Рене Флеминг и одна из самых замечательных (честно говоря, в данном случае я бы даже сказал «великих») певиц нашего времени, меццо-сопрано Ольга Бородина, однако все остальное, включая тенора Бочелли, по большому счету не куда не годится, во всяком случае, если учитывать те записи, о которых сказано выше. Одним словом, если кто-либо из читателей до сих пор не знаком с этим произведением, я бы рекомендовал как можно быстрее исправить эту оплошность. Реквием Верди, как мне кажется, это то произведение, которое не может не понравиться.

marina: Какая замечательная статья! Очень интересные факты и очень интересные отзывы о певцах Тали пишет: Джильи, с моей точки зрения, чуть ли не самый великий тенор всех времен, а сопрано Канильи мало в чем ему уступает. Приятно услышать такое мнение да еще если оно совпадает с твои собственным. Прохладное отношение к записи ди Стефано я очень даже понимаю. Тали пишет: однако все остальное, включая тенора Бочелли, по большому счету не куда не годится, А уж это!!! Вроде и не сказал ничего обидного но как красиво размазал!!!! Почаще бы размазывали вот так господина Бочелли, может быть мир перестал бы заблуждаться?

Тали: Это писал профессионал, от того еще более приятно сознавать, что его мнение по всем трем пунктам совпадает с нашим. Размазал шикарно, по стеночке!!!

marina: Тали пишет: Это писал профессионал, от того еще более приятно сознавать, что его мнение по всем трем пунктам совпадает с нашим. То, что писал профессионал - это чувствуется. А то, что его мнение совпадает с нашим - очень приятно!

Тали: Хм... кажется, Ingemisco из Реквиема у нас только на черном диске (дорожка 17). Что-то на красных я его не вижу.

marina: Очень жаль... У меня диски плохо проигрываются сейчас на компе, боюсь ставит, а то машина зависнет.

Тали: Печально. А проигрыватель у тебя MP3 не берет? Я свой на ДВДшнике как-то слушала, когда комп не работал.

marina: Не, мой сидюшник МР3 не берет, дивидюшник тем более...

Тали: Тогда давай послушаем красные. Предлагаю Traditional. Adeste fideles на 12-м диске (дорожка 9), а дальше там Ave Maria.

marina: ТОлько включила... и не могу пока оторваться от Рашель... Сейчас закончится поставлю 9 дорожку.

Тали: Оторваться от Рашель... это очень трудно. И зачем отрываться? Надо просто послушать.

marina: Все послушала. И обе вещи на латыни. Джильи поразительно просто и свободно произносит эту "докучную" латынь и в сочетании с его голосом она звучит потрясающе музыкально и красиво. И он очень мягко произносит текст. Вот у Паваротти я этого не наблюдала, все очень напряженно и будто бы он себя чувствует не в своей тарелке... Джильи поет на всех языках свободно и красиво артикулируя. Это тоже очень немаловажно для певца. Многим это не удается. Почему меня удивил Паваратти... я всегда считала, что человек с хорошим музыкальным слухом очень хорошо обучаем языкам и такому человеку воспроизводить иностранную речь гораздо легче. Не могу же я предположить, что у Паваротти нет слуха или он плох...

Тали: А ты припомни французский Карузо для сравнения. Не в слухе, видимо, дело. Или не только в нем. У Джильи даже немецкий слушается легко и приятно, вот что меня удивило в свое время. А латынь совершенно великолепна. Ave Maria... я могу слушать ее многократно и наслаждаться каждым звуком, интонацией, полутоном... Несравненное исполнение!!! А следом идет та самая экспериментальная запись O Lola. Прослушав их подряд пребываешь в полнейшем изумлении. Бывает такой голос? Способный на совершенно разное звучание...

marina: У Джильи происходит удивительная вещь - он на всех языках поет как на родном итальянском. Его немецкий настолько гармоничен, что остается только поражаться. В том то все и дело, что на иностранном языке петь сложно в силу того, что ты не всегда можешь интонационно правильно выделить что-то или расставить акценты, но у Джильи гармония голоса, языка, интонаций, оттенков... Я не перестаю удивляться. Каждый раз включая его диск я внутри себя произношу - этого не может быть! Как ты совершенно правильно говоришь пребываю каждый раз в полнейшем изумлении... именно изумлении!

Тали: Мне кажется, что в этой фразе Тали пишет: Джильи, с моей точки зрения, чуть ли не самый великий тенор всех времен, автор статьи подразумевал, что, возможно, были голоса на уровне Джильи в XIX веке. Есть описания этих голосов, но нет записей. В крайнем случае, великого Таманьо (его записывали в самом начале ХХ века и уже в преклонном возрасте), но не тех певцов, кто даже входит в список легенд ХХ века. Это именно оговорка о том, о чем судить невозможно. А кого можно услышать... здесь хоть засравнивайся.

marina: Вполне возможно. Интересно, что автор про Карузо ничего не говорит....

Тали: Возможно, он не упоминает его намеренно, чтобы не дразнить устоявшееся общественное мнение.

marina: Согласна.

Тали: Вспомним об одном из партенров Карузо, замечательном баритоне Паскуале Амато. Паскуале Амато (Amato) (1878-1942) - итальянский певец (баритон). Родился в Неаполе, с которым связаны годы обучения у Беньямино Карелли и Винченцо Ломбарди в консерватории "Сан-Пьетро-а-Маджелла". Там же дебютировал в 1900 году в партии Жоржа Жермона в Театре Беллини. Его ранняя карьера стремительно развивалась, и вскоре он уже выступает в таких партиях, как Эскамильо, Ренато, Валентин, Леско в "Манон Леско" Пуччини. Амато поёт в "Театро-даль-Верме" в Милане, в Генуе, Салерно, Катании, Монте-Карло, Одессе, в театрах Германии. Чрезвычайно успешно певец выступает в операх "Мария ди Роган" Доницетти и "Заза" Леонкавалло. В 1904 году Паскуале Амато дебютирует в Ковент Гардене. Певец исполняет партию Риголетто, чередуясь с Виктором Морелем и Марио Саммарко, возвращается к партиям Эскамильо и Марселя. После этого он завоёвывает Южную Африку, выступая с огромным успехом во всех партиях своего репертуара. Слава приходит к Амато в 1907 году после выступления в Ла Скала на итальянской премьере оперы Дебюсси "Пеллеас и Мелизанда" в партии Голо (в ансамбле с Соломией Крушельницкой и Джузеппе Боргатти). Его репертуар пополняется партиями Курвенала ("Тристан и Изольда" Вагнера), Геллнера ("Валли" Каталани), Варнавы ("Джоконда" Понкьелли). В 1908 году Амато приглашают в Метрополитен Опера, где он становится постоянным партнёром Энрико Карузо, большей частью в итальянском репертуаре. В 1910 году участвует в мировой премьере "Девушки с Запада" Пуччини (партия Джека Ренса) в ансамбле с Эммой Дестинн, Энрико Карузо и Адамом Дидуром. К числу наибольших творческих удач также можно отнести исполнение им партий Графа ди Луны ("Трубадур"), Дон Карлоса ("Сила судьбы"), Энрико Астона ("Лючия ди Ламмермур"), Тонио ("Паяцы"), Риголетто, Яго ("Отелло"), Амфортаса ("Парсифаль"), Скарпии ("Тоска"), Князя Игоря. Его репертуар насчитывает около 70 ролей. Амато поёт в различных современных операх Чилеа, Джордано, Джанетти и Дамроша. С самого начала своей карьеры Амато нещадно эксплуатировал свой великолепный голос. Последствия этого начали сказываться уже в 1912 году (когда певцу было только 33 года), и в 1921 году певец был вынужден прекратить свои выступления в Метрополитен Опера. До 1932 года он продолжал петь в провинциальных театрах, свои последнии годы Амато преподавал вокальное искусство в Нью-Йорке.

Тали: Пролог из оперы Леонкавалло Паяцы http://www.youtube.com/watch?v=YYrkaWgNTvs Запись, конечно, очень старая, но голос слышно. Бациола мне нравится больше.

Тали: Просто не могу упустить эту ссылку! http://www.youtube.com/watch?v=daeffjDAvNc

marina: Начался концерт из римских Каракал... Тали Ты знала, что у Карераса была лейкемия? И это был его первый концерт после болезни.

OFFelya: Сегодня днем начала читать биографию Беньямино Джильи ... Но мне не дали, конечно же... Семья знаете ли... ( муж, сын и все такое...:)) Послушала я пока только первые три произведения Жорж Бизе "Искатели жемчуга", романс Надира; Жюль Массне "Вертер", ариозо Вертера; Франческо Чилеа "Арлезианка", арию Федерико... Я НЕпрофессионал, соответственно и комментарии мои тоже... В тему эту "полезла", потому что , как уже говорила, люблю петь и, тем более, слушать профессиональное исполнение... Если где-то буду говорить "смешными" фразами... исправляйте без стеснения! Прекрасный голос, мягкий, ласкающий слух лирический тенор! Учителя вокала говорят, что если во время исполнения следишь за техникой исполнителя, значит он ( исполнитель ) так себе... А, если просто слушаешь и наслаждаешься произведением, значит исполнитель достиг главного во всем! Прослушивая, мне было очень трудно сосредоточиться на технике исполнения! С первой ноты была очарована его мягким тембром. Не писклявый, не визжащий! Мне понравилось! Пошла читать дальше... Послушаю завтра, надеюсь...

marina: OFFelya Мы тоже не профессионалы тут собрались... меломаны, скорее. Успехов тебе в чтении и прослушивании. Слушать Джильи наслаждении редкостное.

Тали: OFFelya О голосе Джильи очень много написано не только статей, но и книг. Восхищаясь им, профессионалы долго спорили о том, к какой категории его отнести. Все же большинство признают его лирико-спинто, а не лирико, так как он вполне удачно исполнял и некоторые партии драматического тенора, такие как Радамес и Манрико. Звучит это совершенно великолепно и поет он их в другой манере, чем партии лирические. Приятного прослушивания!

OFFelya: Тали пишет: такие как Радамес и Манрико. Ой! А на какой страничке не подскажешь? Очень хочу послушать! Или этих ссылочек нет здесь?

Тали: Я не помню, есть ли на ю-тубе Манрико. А финал Аиды был (из фильма "Джузеппе Верди" 1936г.), я его обязательно найду и выложу ссылку. Это на самом деле потрясающе. Правда, лучше слушать Джильи не с ю-туба, а на дисках, желательно импортных. В интернете большинство записей неважного качества.

Тали: Вот ссылка на Аиду http://www.youtube.com/watch?v=ngEPX6MJOE0

Тали: marina пишет: Ты знала, что у Карераса была лейкемия? Нет. Какой кошмар! Так он вылечился. Замечательно! Вот поэтому, видимо, он поет там с заметным физическим напряжением...

marina: Тали Вылечился, представляешь! Это потрясающе! А в концерте он действительно поет с огромным напряжением, к тому же он поет меньше и Доминго и Паваротти. В сущности, этот концерт был устроен в его поддержку.

Тали: marina Молодцы! Мне нравится этот концерт, я его пересматриваю время от времени. Только как забавно они поют "Очи черные".

marina: Тали О, да! Очи черные очень смешно и трогательно получается. Они пели и посматривали друг на друга как-то немного растеряно, особенно Доминго. Но, получилось очень мило. Кстати у Паваротти выговаривать русские слова выходилу лучше, чем у остальных.

Тали: marina А что ты скажешь о Богеме у Вольпи? http://www.youtube.com/watch?v=wuiFgClX0P0 Здесь он лучше, чем в Тоске и гораздо.

marina: Да, лучше, но он подблевает, мне кажется... И знаешь что, не смотря на то, что он ругает Джильи на чем свет стоит, сам он поет, стараясь быть на него похожим, во всяком случае эту арию. Я не говорю, что он на него похож, но старается волей или неволей...сознавая это или не созначая...в

Тали: marina пишет: но он подблевает Есть немножко местами, но не очень заметно. marina пишет: стараясь быть на него похожим, Мне тоже так показалось. Ругать он его ругает, а в своей книге в основном про Джильи и пишет... Видно, снился ему Великий в ночных кошмарах.

Тали: Ой! Послушай его в Трубадуре потом и угадай с трех раз, кого он мне напомнил манерой исполнения (уж точно не Джильи). http://www.youtube.com/watch?v=L0_DVK6XsTs

Тали: Да, чуть не забыла... Надо сразу поставить какое-нибудь сильнодействующее реанимационное средство, а то вдруг кому-нибудь плохо станет. http://www.youtube.com/watch?v=qmGSV1ttzqM Serenata Как мне нравится этот фильм с Джильи! Жаль, что найти его пока не удается http://www.youtube.com/watch?v=R_17mjuY8_8&NR=1 А это запись 1919 года!!! Потрясающе!!! http://www.youtube.com/watch?v=tXcYUsgN_NU Джордано Джильи исполняет неподражаемо великолепно. И де Гриё ("Манон" Массне) для полного душевного равновесия http://www.youtube.com/watch?v=3HfV_zAf2Jc

OFFelya: Послушала исполнение Карузо... Действительно их голоса с Джильи похожи! Только у Карузо, на мой взгляд, тембр более светлый что ли, звонкий... У Джильи в голосе преобладает некая бархатность... как-будто он "укутвает" тебя в мягкое, теплое, но тонкое одеяло! А у Корузо голос больше напоминает солнечный лучик - тепло и ярко и даже иногда жарко...

OFFelya: Послушала Кортиса, Гедду, Корелли и Рихарда Таубереа...фуух.... устала... Больше всех понравился Кортис и Корелли, потом Гедда, а Таубер не вызвал у меня, честно говоря, особого восторга... Может потому что пел на немецком языке... не знаю какой-то он ( язык ) не благозвучный... не ложится на слух...

Тали: OFFelya Разница во мнениях - дело нормальное. Я не люблю Корелли: он слишком громко кричит, не владеет legato и почти не способен на mezza voce. Слушать его очень утомительно, но менее утомительно, чем дель Монако, конечно. Гедда и Бьёрлинг любимы почти также, как Джильи, но чуть-чуть меньше. Кортис изумителен, великолепен!!! Только его записей почти нет.

marina: Тали пишет: и угадай с трех раз, кого он мне напомнил манерой исполнения (уж точно не Джильи). Это тяжелый удар по моим нервам, мне показалось, что это были одновременно Монако, Корелли и ди Стефано... Реанимировалась долго, так что ты правильно поставила сразу несколько ссылок для раенимационных действий. ССлушай, а был еще какой-то кошмарный исполнитель, но я никак не могу найти его имя, ты о нем говорила... ладно попробую вспомнить... Дуэт из Травиаты совершенно восхитителен!!!! Лучшего исполнения, чем у Джильи и Канилья я не слышала, де Грие - просто невероятен. OFFelya пишет: Может потому что пел на немецком языке... не знаю какой-то он ( язык ) не благозвучный... не ложится на слух... Как оказалось, немецкий тоже может быть благозвучным, нужно бы найти чтобы ты послушала как Джильи поет на немецком. Тали у тебя в загашнике нет записи, чтобы выложить?

Тали: marina пишет: это были одновременно Монако, Корелли и ди Стефано... Примерно. Монако, ди Стефано и... лемешевское блеяние в одном флаконе. marina пишет: был еще какой-то кошмарный исполнитель Ты Чеккеле имеешь в виду или еще кого-то? Не помню, есть ли Джильи на немецком на ю-тубе. Надо посмотреть.

marina: Тали пишет: и... лемешевское блеяние в одном флаконе. Об этом дяденьке я тоже подумала, но тут и без него достаточно кошмаров. Тали пишет: Ты Чеккеле имеешь в виду или еще кого-то? Нет, не Чеккеле... но, может я что-то путаю... мои мозги сегодня накрыты серостью и дождем....

Эрик де Вутвиль: marina пишет: Нет, не Чеккеле... Надо подумать... У меня погода аналогичная, так что...

Тали: Ой! У меня Юсси поет Очи черные на шведском!!! Класс!!!

marina: На шведском????!!!!! Это нужно послушать... Какой номер диска? Видимо пойду на днях за пополнением моей фонотеки...

Тали: Он там поет на шведском и Torna a Surriento де Курстиса и Mattinata Леонкавалло и все прочее. Но сладкоголос!!! Диск № 2 записи 1929-1937гг.

Тали: Ой, там в конце бонус: детские записи трио братьев Бьёрлингов. Интересно.

полная версия страницы